— Я прошу его не трогать в любом случае.
— Не вопрос. Но всё равно доложишь. Я хочу знать всё, вплоть до того, что ему грезилось в кошмарах. Конечно, если он будет в здравом уме. Кстати, отличные получились похороны.
— Спасибо. До связи.
— До связи.
Трубка с тихим щелчком встала на рычажок. Я поплотнее закутался в куртку и вышел из будки. Ночью этот квартал был удивительно тих — лишь приглушенный расстоянием гул машин да звук моих шагов. На пороге невидимого миру двенадцатого дома стоял Северус Снейп и, задрав голову к небу, смотрел на яркий месяц. Из-под наспех запахнутой черной мантии виднелся край светлых пижамных штанов и ботинки, обутые прямо на голые ноги. Я притормозил. Он перевел взгляд на меня, рассмотрел так же тщательно, как минутой ранее — месяц, и произнес:
— Предположу, что ты дышал свежим воздухом.
Я почти физически ощутил его облегчение.
— Дышал, — согласился я.
Северус сверлил меня взглядом еще секунд десять, а потом шагнул в сторону, пропуская в дом. Положил руку на плечо, когда я проходил мимо, и сжал. И в этом пожатии было всё, что он успел испытать, когда понял, что меня нет.
— Не пропадай без предупреждения.
Я виновато глянул на его бледное лицо и кивнул.
— Не буду.
Глава, по сути, проходная, так что, извините, движухи мало, эмоций много. В общем, получилась фигня.
Фандом зачастую приписывал Гринготтсу всякие странные функции, вроде проверки наследий и проведения генетических экспертиз. Так вот, ни черта подобного. Гоблины не занимались никакой кровной магией и не оказывали ритуальных услуг. Их делом была исключительно материальная сторона жизни магического мира. И гоблины здесь развернулись на полную катушку. Любые операции с деньгами и имуществом проводились через Гринготтс. В том числе и хранение завещаний.
Северус прибыл как душеприказчик. Только он мог вскрыть завещание и огласить волю покойного. У меня и Аберфорта Дамблдора были практически одинаковые права на имущество. Все-таки единственные наследники. Поттер, Грейнджер и Рон Уизли — главные герои в деле борьбы со злом, так что было бы удивительно, если бы Дамблдор их не упомянул. Но присутствие МакГонагалл и Кингсли было, мягко говоря, неожиданным.
Явились мы в банк с рассветом, чтобы не мозолить лишний раз глаза волшебникам Косого переулка нашими знаменитыми лицами. Старый, седой гоблин впустил нас в кабинет, вручил Северусу шкатулку и сел во главе стола с листком пергамента и пером, глядя на нас из-за своих прямоугольных очков так, как будто делает нам всем невероятное одолжение.
Северус открыл шкатулку, сковырнул печать, развернул свиток и своим фирменным учительским голосом зачитал нам распоряжения Альбуса Дамблдора.
На первых же строчках меня унесло в астрал. Я получил Северуса в попечители! В том числе и у маглов! И полный доступ к имуществу Стоунов! Мы ломали мозги, придумывали планы, а тут всё преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. Черт возьми, директор Дамблдор, понятия не имею, как вы это провернули, но спасибо вам огромное!
— Также завещаю Вадиму Дмитриевичу Волхову сейф банка Гринготтс под номером пятьсот пятнадцать со всем его содержимым, поскольку знаю — он воспользуется этим подарком для спасения чужой жизни и будет этому рад.
Гоблин черкнул что-то в своем свитке и подал мне старинный медный ключ. Я повертел его в руках. Северус продолжал читать.
Кингсли получил папку с какими-то документами, МакГонагалл — картину с красивейшим пейзажем, сам Северус — Омут Памяти, а гриффиндорское трио — деллюминатор, экземпляр сказок барда Бидля и снитч. Почему снитч — непонятно. Директор ведь не успел добыть кольцо. Меч Гриффиндора в завещании упомянут не был. Видимо, потому что в этой вселенной не купался в яде василиска.
— Остальное имущество, движимое и недвижимое, завещаю своему родному брату Аберфорту. Несмотря на все наши разногласия, мы никогда не переставали быть семьей, — закончил Северус.
Мы расписались в документах о получении наследства, и Северус с Аберфортом закопались в бумажки.
— Желаете ознакомиться с содержимым вашего сейфа? — спросил меня гоблин.
