— Болваны, раззявы! — заорал старший пастух на конных подпасков. — Что вы стоите как истуканы? Черт бы вас побрал, бездельники вы этакие! За каждую задранную животину взыщу! Хватай быка за рога! Разгоняй стадо! Не то все до одного пропадут, треклятые!
Теперь-то уж действительно было самое время взяться за дело и разогнать разъяренных животных, пока они не растоптали и не покалечили друг друга. Хочешь не хочешь, приходится нещадно хлестать их так, что шкура лопается, и кричать при этом до хрипоты. Лошадь, храпя, встает на дыбы. Она кусает быка и тут же с фырканьем и ржаньем подается назад. На дрожащих черных губах у нее клочья шерсти. Овчарки, злобно скаля клыки, набрасываются на животных, норовя схватить за ноги, а если животное боднет или лягнет собаку, та с воем или жалобным визгом шарахается в сторону, чтобы в следующее мгновение снова броситься на жертву, с еще большей яростью. Нередко случается, что в пылу схватки обозленные собаки грызутся и друг с другом. И человек, побуждаемый отнюдь не приказанием, а каким-то инстинктом, бросается в самую гущу растравленного, ожесточенного грызней стада. Кто может заставить его выполнять приказание, если в руках у него всего лишь плеть и сидит он на встревоженном, трепещущем от страха коне, а вокруг в грозной схватке сшибаются коровьи рога и, того гляди, животные навалятся и сомнут коня вместе с седоком.
А старший пастух! Он без коня, босой, с дубинкой в руке пробивается в середину гурта. Уму непостижимо, откуда берется такая отвага? Ведь в любую минуту его могут поднять на рога и распороть, он даже и вскрикнуть не успеет. Но, пренебрегая опасностью, он смело пробирается вперед. Ему сейчас предстоит необыкновенно трудное дело. Хотя это и сущий пустяк в сравнении с тем, что ему приходилось совершать раньше, в молодости.
Он вспомнил случай, когда стадо коров застряло в камышах, на маленьком, одиноком островке, из-за внезапно наступившей весенней оттепели и безвременного половодья. Пришлось пойти на отчаянный шаг — гнать скотину по хрупкому льду, который трескался и проламывался. Не сделай он этого, не миновать еще большей беды: застряло бы стадо там до следующей зимы. Страшно вспомнить, что было. Боязливая скотина опасливо поглядывала на лед и никак не хотела ступать на него. От смертельного ужаса она все сокрушала и подминала под себя, вот как и сейчас, если не хуже. Лед проломился, и половина гурта оказалась в воде. Надо было, сломив упрямство животных, помочь им выбираться из ледяной воды на твердую землю, а ведь уже совсем стемнело. Если бы пастухи не догадались зажечь сухие камышовые кочки, вряд ли бы они выбрались из этого ада.
Да, немало потребовалось ловкости и умения обращаться с животными в таких условиях, когда даже спасение собственной жизни требовало неимоверных усилий.
Теперешние невзгоды и тогдашние — небо и земля! Не более как счастливый случай показать, что такое настоящий пастух, вернее, каким он был когда-то… В руке у него дубинка, но это отнюдь не значит, что она служит только для удара. Тут дело тонкое, важно умело подстегнуть скотину, чтобы вреда ей не причинить и дать почувствовать свою власть над ней. Заставить подчиниться непреклонной воле гуртовщика. Несколько точно рассчитанных ударов направо, налево, и в невообразимой неразберихе и адской толчее мало-помалу перед пастухом образуется свободный проход, точно скошенный ряд на пшеничном поле…
Ловко, с непостижимой сноровкой орудовал пастушьим посохом старик. И увечий скоту не наносил, и утихомиривая его. Надо же показать молодым подпаскам и всей этой уходящей в прошлое, утрачивающей свою былую славу венгерской степи да и всему свету, в котором все пошло вверх тормашками, на что способен настоящий гуртовщик. Как знать, приведется ли им когда такое увидеть…
Пишта был, пожалуй, единственным очевидцем, который всем нутром своим угадывал скрытый смысл удивительного единоборства. Он не сумел бы выразить словами впечатление от этого необыкновенного зрелища, но смутно сознавал, что видит нечто необычайное. Было горьким это прощанье старика со степью, куда более горьким, чем обычное расставание с нею в осеннее ненастье, когда нависают густые туманы, моросит дождь, а пастухи по колено увязают в грязи…
