Рот Джека раскрылся в изумлении.
— Он у вас?
Даймё медленно покачал головой.
— Я надеялся, что он у тебя. Сёгун хочет его вернуть.
— Вернуть? — возмутился Джек. — Но он мой. Он принадлежал моему отцу.
— Ты хочешь слишком много, юный самурай, — сказал даймё. Он подошел к маленькому деревянному столику, разочарованно ворча. — Жаль, что он был у тебя не так долго. Я был бы в большом почете у Сёгуна, если найду путеводитель.
Джек почувствовал облегчение, узнав, что путеводитель не был найден. Сёгун был последним человеком, которому можно было владеть им. А значит, журнал был все еще у Ботана, если он еще не продал его… или не сжег… Над его головой висел смертельный приговор, Джек понимал, что он никогда не узнает ответ.
Даймё Санада погрузился в размышления. Он сел на стол, где стояли черные и белые камешки, счетчик был сложной схемой на сетке из квадратов, начерченных на поверхности стола. Из миски он взял следующий белый камень и опустил вниз со стуком.
— Играл ли ты когда-нибудь в го? — внезапно спросил он.
Джек покачал головой.
— Какая нецивилизованная твоя страна! — отметил даймё Санада. — Что ж, это мой долг — представить тебе го, пока ты не умер.
Изумленный Джек не удержался:
— Если вы собираетесь убить нас, зачем я должен играть в какие-то игры с вами?
— За твою свободу? — предложил даймё Санада к полному недоверию Джека. — В уважение за помощь, оказанную даймё Такатоми, я предлагаю сыграть, а на кону будет твоя жизнь.
— Но я понятия не имею, как играть, — сказал Джек.
— О, правила просты, — сказал правитель, отклоняя его протест. Санада взглянул на Ронина. — Я подозреваю, что ты знаешь игру.
Ронин, державший губы сжатыми, едва заметно кивнул.
— Хорошо. Даю вам остаток утра, чтобы научить гайдзина.
— Вы очень добры, — пробормотал Ронин.
— Но если я выиграю, — вставил Джек. — Как я могу верить вашему слову?
— Я честный человек, играющий по правилам, моя слово — моя связь, — ответил даймё, заискивающе улыбаясь.
Джек понимал, что это лучшее, что могло быть.
— А что с моими друзьями?
Дайме думал недолго, а затем развел руками.
— Почему бы и нет? Я сегодня щедрый. Все вы будете свободны… если ты победишь.
Повернувшись к Каннеске, даймё Санада отдал приказания:
— Держи возле них шестерых стражей все время. Они могут использовать игровую доску из чайного домика. Ты ответственен за них, но сначала мне нужно поговорить с тобой наедине.
Когда даймё и крайне недовольный Каннеске направились в поместье, Ронин прильнул к Джеку и прошептал:
— Он жестоко играет с нами. У нас нет и малейшего шанса выстоять в го против такого игрока!
— Но он сказал, что правила просты, — вставила Хана с отчаянной надеждой.
— Легко научиться игре в го, — признал Ронин. — Но мастером становятся всю жизнь.
Несмотря на его пессимизм, Ронин согласился обучить Джека, отсрочка их смерти давала возможность выбраться.
Пока они втроем сидели вокруг доски у чайного домика, разбираясь в правилах, шесть стражей стояли на расстоянии. Но они не спускали глаз с узников, держа руки на мечах.
— Думай об этой доске, как о куске земли, который ты завоевываешь, — сказал Ронин, его кончики пальцев отмечали сетку из девятнадцати на девятнадцать линий. — Го — это игра за территорию, и твоя цель — контролировать настолько много пространства на доске, насколько возможно, и отхватить куски земли твоего противника, окружив их.
Ронин достал черную шашку из гладкой круглой чаши из палисандра.
— Такие камни — твои «люди», — сказал он, ставя шашку на одну из очерченных точек. — Ты можешь поставить их на любую незанятую точку, так называемую «свободу». Один раз сыграв, камни не двигаются. Они могут окружать и захватываться, в течении хода игры, врагом, захватывая так все смежные «свободы», и их убирают с доски как пленников.
Достав три белые шашки из второй чаши, он разложил их на пустые точки прямо над и по другую сторону от черного камня, оставляя одну точку внизу незанятой.
— Камни свободны по горизонтали и вертикали, но не по диагонали, — объяснял Ронин. — Черная шашка сейчас в атари, то есть, почти поймана, потому что осталась только одна свобода. Где Белым нужно поставить камень, чтобы Черный стал пленником?
