Их привели в сад поместья даймё, усадили на колени, заставив склонить головы, связав их руки за спинами. Они смотрели покорно на доску с черными и белыми камешками, ожидая свою судьбу. Путь, по которому их протащили, был вымощен черными и белыми камешками. И, умудрившись взглянуть, Джек увидел, что и поместье было из белых стен и черных столбов. Прямо как его полосатые хакама, все в окружении даймё было черно-белым.
— Изделие Шизу вне всяких похвал, — сказал даймё Санада, с уважением убирая меч в ножны. — И уж слишком хорошее для гайдзина!
Он передал дайшо одному из своих прислужников, лысому мужчине с резкими косыми бровями и бледным мятым лицом. Сердце Джека екнуло. Так сильно рисковать, чтобы вернуть драгоценные мечи, а их снова забрали.
Даймё подошел к трем пленникам.
— Я и не ожидал, что так быстро вас поймаю. Указание на ваш арест мэтсуке доставил только утром, — он развернул перед ними свиток. — Три путешественника — ронин с бородой, девчонка-хинин и самурай-гайдзин в шляпе с мечами Шизу с красными рукоятями. Я так думаю, моим офицерам не составило труда заметить вас. Но я удивлен, зачем вы пришли сразу в Нара?
Джек видел причину не отвечать даймё. Кроме их ужасной ситуации, он все еще хотел знать судьбу путеводителя отца.
— Я пытался дойти в Нагасаки и покинуть Японию — как и хотел Сёгун — но на меня напали из засады на границе гор Ига и украли все мои вещи. Мы пришли сюда в поисках их.
Даймё вздохнул с притворным сочувствием.
— Это ужасный позор. И что же ты потерял?
— Начнем с инро на вашем оби, — сказал Джек, кивая на лакированную коробочку. — Один из ваших самураев украл ее у меня.
— Это тяжкое обвинение. Это подарок от моего советника, Каннеске-сана, — сообщил Санада, называя лысого пособника. — Ты зовешь его вором?
— Почему бы не спросить его, где он ее взял? — с вызовом спросил Джек.
Лицо Каннеске исказилось от едва сдерживаемого гнева, но даймё Санада даже не взглянул в его сторону.
— Почему я вообще должен был что-то подозревать? Это ты здесь преступник.
— Но эта инро — подарок для меня от даймё Такатоми за спасение его жизни от ниндзя Глаза Дракона…
— Даймё Такатоми? — перебил его правитель, его интерес внезапно вырос. — Самый благородный и проницательный человек. Он сидит рядом со мной в Совете Сёгуна. Я припоминаю, что он однажды рассказал об этом инциденте в твою защиту. Но если это твое, мне нужны доказательства, — он отцепил инро и прижал к груди. — Опиши мне дизайн, и я поверю тебе.
Джек кивнул в согласии.
— Но если у тебя не получится, — добавил даймё Санада, его глаза сузились. — Каннеске получит удовольствие, отрубив девчонке-хинин правую руку.
Страж схватил Хану, развязал ее руки и заставил вытянуть одну. Каннеске, одолжив у другого стража вакидзаси, расположил лезвие над ее запястьем. Хана смотрела на Джека с напуганными умоляющими глазами.
— Дерево сакуры, — выпалил Джек, — из золота и серебра.
Даймё выглядел не впечатленным.
— Ты мог увидеть это, когда тебя притащили сюда.
— Цветки из слоновой кости!
— Мне все еще нужны убеждения.
— Но я описал дизайн! — настаивал Джек, пока Каннеске поднял меч, и Хана начала кричать.
— Скажи мне, гайдзин, сколько птиц на дереве? — осведомился даймё с издевательской улыбкой на губах.
Джек напряг мозги, пытаясь вспомнить. Его сознание было пустым. Крик Ханы растворился, став жалким хныканьем, ее лицо смертельно побледнело, когда Каннеске перехватил меч удобнее, готовый исполнить угрозу.
— Подождите! — прокричал Джек, когда понял шутку даймё. — Ни одной!
Каннеске смотрел на повелителя, ожидая приказа, чтобы отрезать руку, но улыбка даймё Санады сменилась на хмурое выражение лица.
— Верно.
Каннеске, разгневанный раскрытием, собрался опускать меч, чтобы в любом случае отрезать Хане руку.
— НЕТ! — приказал Санада, глада на своего советника. — Гайдзин выиграл соревнование. Похоже, он говорит правду об инро.
Мужчина заметно присмирел под тяжелым взглядом господина, возвращая меч и отошел, склонив голову, как и стоял до этого. Хана прижала руки к груди с облегчением.
Даймё вертел в руке инро.
— Я бы вернул ее тебе, но она тебе почти не нужна в пути, — он отдал коробочку другому прислужнику. — Итак, у нас есть твоя инро, мечи, конечно… А что насчет этой книги, называемой путеводителем?
