— Очевидно, вы хорошо обученный воин. Вчера вы победили четверых вооруженных доушинов одной рукой даже после трех кувшинов сакэ! Где вы учились так сражаться?
Ронин продолжал идти, даже не признавая, что Джек задал вопрос.
— Конечно, все выглядело случайностью, — настаивал Джек. — Но мой наметанный взгляд определил, что это было нечто большее, чем чистая удача.
Джек оставался без ответа, Ронин даже избегал встречи взглядом.
Он попытался еще раз.
— Как ученик Масамото-самы, я под впечатлением от того, как кто-то может так сражаться и победить. Как вы это сделали?
Вдруг Ронин остановился. Он повернулся к Джеку, его глаза горели.
— В боевых искусствах есть два правила для победы. Правило первое: никогда не говори другим всего, что ты знаешь.
Джек ожидал продолжения, но самурай просто шагал дальше и сохранял стоическую тишину.
— А второе правило? — напомнил Джек, вырываясь вперед.
Ронин поднял бровь с раздражением. И Джек понял, что он не скажет, даже если и было другое правило.
— Очень смешно, — сказал Джек, смеясь в надежде разбить напряжение.
Ронин не смеялся, и Джек решил попытаться задать другой вопрос.
— Были ли вы в битве при замке Осака?
Могильное лицо Ронина Джек воспринял, как положительный ответ.
— На чьей стороне? — нерешительно спросил он.
Скосив на него глаза, Ронин ответил:
— На той, кому могу доверять — на своей.
— Но вы должны были служить даймё, — продожал Джек, не желая сдаваться, когда он все же заставил Ронина говорить. — Как его звали? Масамото-сама может знать его.
— Мой меч — мой даймё, — заявил Ронин. — Меньше говори, больше иди.
Ронин ускорился, Джек поразился, что могло случиться, чтобы сделать человека таким нелюдимым и скрытным. Самурай шел так, словно за ним гналась темная тень. Джек видел мужчин, как Ронин, на борту Александрии, которые выбрали корабль, чтобы уйти от страхов и сожалений своих жизней. Проблемное прошлое преследовало Ронина на каждом шагу. Оставался только вопрос, от чего он бежит?
Они повернули за угол пути, верхушки города виднелись вдали.
— Лучше надень это, — сказал Ронин, протягивая его широкополую шляпу, чтобы прикрыть ею голову Джека и лицо. — Нам не нужно, чтобы ты нарвался на неприятности.
Ронин вел их, Джек держался следом за ним, осмеливаясь на случайные взгляды. Путь по городу был проще, сравнительно с грязными и каменными путями, по которым они пришли. Заполненная множеством ног, главная дорога была и близко не из камней. Сама улица был смесью деревянных зданий и бамбуковых хижин, занимающихся разными делами: трактир, магазин одежды, парочка чайных домиков, ресторан, полный посетителей, собравшихся у горячих мисок с соба, и несколько других магазинов, их изделия скрывались за крупными тканевыми тентами. Между ними были частные дома и обычный синтоистский храм. На фоне Джек слышал течение реки, ее мирное течение прерывалось ритмичным стуком молотка по дереву.
— Что это за город? — спросил Джек.
— Кизу, — пробурчал Ронин.
Горожане, идущие по своим делам, расступались перед Ронином, когда увидели его страшный внешний вид. Никто не смотрел на Джека — обычный мальчик в рваном кимоно и соломенной шляпе, который послушно следует за господином. Это Джеку подходило.
— Жди здесь, — приказал Ронин, шагая к ближайшему магазину, над которым висел большой шар из кедровых ветвей.
Джеку было приятно смотреть, как Ронин заходит на своих деревянных гета в магазин. Им нужна была еда с хорошим сроком хранения, но и сейчас муки голода терзали его.
Он задержался у входа, его ноги были слишком грязные, чтобы заходить в магазин, он отметил, как отличался этот обычай от его жизни в Англии. Туфли и ботинки, покрытые грязью, пачкали полы каждого заведения у него на родине. Улицы были покрыты грязью и мусором, а дома и магазины, в результате, выглядели запачканными и были заражены крысами. И хотя он не принадлежал Японии, как и любой другой иностранец, Джек продолжал восхищаться японской культурой — эта чистота, чувство обязанности быть среди этих достоинств. Глубоко внутри Джек не хотел покидать Японию. Если бы у него был выбор, Джек бы остался в Тоба с Акико и жил бы, как самурай. Но Сёгун охотился за ним, и ему нужно было вернуться в Англию ради сестры, иначе и не могло быть. Даже хотя он и думал об Акико каждый день, он давно оставил эти мечты позади.
