Мужчины пихнули бочку, я скатился и теперь висел, как кукла, между двумя бочками. Мои ноги нехотя болтались и полтонны веса угрожали раздавить мою грудь.
«Мы его поймали!»
Я вытащил руку. Меч врезался в дерево, где была моя рука. С другой стороны, другой меч полоснул прямо рядом с моим бедром. Это до этого момента в честном бою — но быть пробитым, будучи раздавленным, как воробей под катком, даже не зная, почему…
Как-то я поднял ноги и толкнул бочки. Каждый мускул в моих ногах и руках напрягся, когда я отодвинул гигантские сосуды друг от друга. Тот, что у меня в спине, двигался с трудом. Он не был полон, я слышал плескание вина. Это вернуло мне уверенность.
«Ха!» — Я издал крик каратэ, раскрепощающий мышцы, и столы разлетелись на части. Я вскарабкался обратно, прежде чем мои слушатели осознали, что происходит, и они могли отрубить мне одну ногу.
«Могу поклясться, что на такое способен только оборотень», — сказал один из них.
Я прыгнул через его голову. в боковом проходе, схватил мой стилет и побежал.
Я услышал крик одного из моих преследователей. — «Отгони его к двери в виноградник».
Мои ноги дрожали после усилия, которое потребовалось, чтобы раздвинуть сосуды. Инстинктивно я наклонился и услышал, как палаш со свистом врезался в стенку рядом со мной. Этот промах дал мне немного больше фору. Постоянные штурмы с применением тяжелого оружия теперь начали утомлять этих людей.
Они притормозили.
Наполовину бегом, наполовину ползя, я добрался до лестницы, ведущей к дверям в виноградник, к тому самому месту, где меня пытались заманить в ловушку. Я воткнул нож в замок. Он не сдвинулся с места.
«Ты сам спустишься, или мы должны прийти за тобой?» крикнул один негодяй внизу лестницы. «Подойди и забери меня», — выдохнул я, думая, что, возможно, так я смогу сдержать их одного за другим.
«Нам все равно».
Они подходили один за другим. Я повернулся и дернул за веревку, которая висела рядом со мной.
Они сдерживались и, вероятно, думали, что я сошел с ума от страха. Затем они увидели веревку, висящую на шкиве и привязанную к стволу. Их глаза вылезли наружу, когда они увидели, как я перерезал веревку и освободил бочку из блоков.
Бежим!»
С палашами в руках они попытались сбежать вниз. Если бы они бросили тяжелое оружие, у них все еще был бы шанс, но бочка с тысячей литров вина набирает обороты очень быстро. Весь подвал сотрясался от ярости катящегося колосса. Мои враги скрылись под ним, их палаши взлетели в воздух, как зубочистки. Огромная бочка заглушила их крики, раздавила их, как каток, и, наконец, врезалась в первый ряд бочек. Послышался треск дерева, и вино облило два безжизненных тела.
Если бы они не были так боятся сделать слишком много шума. они бы использовали револьверы, и я был бы мертв. Если бы они не боялись повредить слишком много бочек, они не загнали бы меня меня к двери, ведущей в виноградник, и я был бы мертв.
Это на две ошибки больше допустимого.
Я окунул палец в растекшийся по полу шерри и попробовал его.
Амонтильядо. Урожай 1968 года. Хороший год.
Но зачем им было убивать тебя? спросила Мэри.
Хороший вопрос.
Мы вернулись в безопасные пределы нашего гостиничного номера в Севилье. И я больше не пил херес, а перешел на скотч.
Может, конкурент в торговле оружием?»
Я так не думаю. Может, они приняли меня за кого-то другого».
«Но за кого? Джек?»
«Вы задаете много хороших вопросов».
Я бы хотел, чтобы у нее было больше ответов. Например, почему никто не пришел на помощь после того, как она сбежала из подвала. Я знаю, что могу быть немного наивен, но все равно думаю, что убийство немного испортит даже оргию. «Неужели вы думаете, что на смену Франко придет монархия, состоящая из таких клоунов?» — спросил я Мэри.
«Первый сильный мужчина, у которого будет немного смелости, мог бы стереть их платком.
«Может быть, поэтому они так и играют — они знают, что осталось мало времени. Может быть, поэтому я тоже играю с тобой — я знаю, что у нас тоже так мало времени».
Я расстегнул молнию на ее платье. Ее черные волосы ниспадали до талии. Я отодвинул ее и поцеловал в шею. Мои руки нащупали ее грудь, а соски затвердели. Она прислонилась ко мне, и глубокий вздох удовольствия сорвался с ее губ.
