Но что Надежда может сделать?
Казалось бы, прямой ее долг – позвонить в полицию и передать дело в руки профессионалов. Но тогда Надежда попадет в число подозреваемых, а самое главное – все станет известно мужу. Опять же Ляля отчего-то очень против звонка в полицию…
Тут Надежда увидела на стене в глубине зала, возле двери туалета, телефон-автомат.
После появления мобильной связи такие телефоны стали редкостью, почти исчезли, но несколько автоматов все же сохранилось, приобретя новый дизайн и новые технические возможности. Ими можно было воспользоваться, если мобильный телефон разрядился, а нужно сделать срочный звонок.
Вот оно! Телефон-автомат – это то, что нужно! Она может позвонить в полицию, сохранив собственную анонимность!
– Ляля, я тебя на минутку покину, – сказала Надежда Николаевна вполголоса, – сиди здесь и делай вид, что ничего не знаешь, можешь еще кофе заказать.
Ляля молча кивнула.
Надежда направилась к туалету, но, не доходя до него, остановилась.
Отсюда она не видела человека с бородкой, но, значит, и он ее не видел. Ляля могла ее видеть, но она не смотрела в эту сторону, поглощенная собственными мыслями.
На стене рядом с телефоном висело зеркало.
Снова вспомнив свою московскую тетку, Надежда поправила перед этим зеркалом волосы. Только после этого она сняла трубку и набрала номер полиции.
Некоторое время из трубки доносилась бравурная мелодия, потом женский голос с интимными интонациями сообщил Надежде, что в целях безопасности разговор может записываться, и наконец раздался щелчок, и бодрый мужской голос проговорил:
– Старший лейтенант Свиристюк! Подождите одну секундочку!
И снова зазвучала бравурная музыка.
«Что же это такое! – подумала Надежда обреченно. – А если бы мне угрожала серьезная опасность? Разве можно заставлять ждать в такой ситуации?»
Наконец музыка оборвалась, и в трубке снова зазвучал голос старшего лейтенанта:
– Слушаю вас! Что случилось?
В это время мимо Надежды прошла крупная особа средних лет с огненно-рыжими волосами. Она взглянула на Надежду неодобрительно и протиснулась к зеркалу. Надежда покосилась на нее, отступила в сторону, насколько позволял провод, и только тогда проговорила, понизив голос почти до шепота:
– Я звоню по поводу маньяка…
– Что? – переспросил полицейский. – Говорите громче, я вас не слышу!
Рыжеволосая особа остановилась возле зеркала и стала неторопливо поправлять свои волосы, то и дело бросая на Надежду неприязненные взгляды.
– Я звоню по поводу серийного убийцы! – повторила Надежда чуть громче. – Насчет того, который убивает женщин!
– Что? – снова переспросил полицейский, теперь в его голосе звучало неодобрение. – Откуда вообще вы о нем знаете?
– Неважно откуда! – оборвала его Надежда и снова понизила голос: – Он сейчас находится в кафе «Тортилла», это на Новодемьяновской улице… приезжайте скорее…
– Назовите свое имя! – строго потребовал старший лейтенант.
– Я не могу назвать… – пробормотала Надежда, снова покосившись на рыжую особу.
Та все еще вертелась перед зеркалом и явно прислушивалась к разговору.
– Я не могу назвать, – повторила Надежда почти шепотом, – но вы должны немедленно прислать сюда наряд! Или как там это у вас называется!
– У нас это называется телефонное хулиганство! – раздраженно проговорил старший лейтенант. – Вы знаете, дамочка, сколько таких звонков нам поступает каждый день? Если мы по каждому такому звонку будем посылать наряд, нам ни на что другое времени не останется! А у нас знаете, сколько дел?
Рыжая особа, уже не скрываясь, подслушивала разговор.
Надежда в сердцах бросила трубку на рычаг и направилась обратно к своему столику.
Черт знает что! Вот как у нас работает полиция! Понятно, что маньяка до сих пор не нашли! Впрочем, в глубине души Надежда понимала, что со звонком ничего не получится – обругают, и все. Так и вышло.
Что ж, она попыталась исполнить свой долг, сделала что могла, и если ее не приняли всерьез – это уже не ее вина…
Ляля доедала десерт, причем уже не чизкейк, а тирамису. Возле нее стояла вторая чашка кофе с пышной пенкой. Мужчина с бородкой сидел над чашкой черного кофе, то и дело бросая быстрые взгляды на их столик.
