Тави вглядывался с вершины скал, пока флот разворачивался, следуя за ними на юг, на расстоянии примерно полумили от побережья.
— За нами наблюдают, — отметил он.
— Несомненно, — согласился Градаш. — За границами между областями всегда присматривают, как и за реками с побережьем.
Тави нахмурился, всматриваясь в вершины утёсов, и снова пожелал чтобы его ограниченное мастерство заклинателя фурий включало в себя способность заклинателя фурий воздуха к дальновидению.
— Там… всадники. Я не видел ваших людей, использующих кавалерию.
— Таурги, — пояснил Градаш. — Они не переносят морские путешествия и не прибыли в Алеру.
На палубе шевельнулась тень и, подняв взгляд, Тави увидел спящую Китаи, улегшуюся как кошка, в такелаже на ближайшем рангоуте.
Но зеленая вспышка сквозь её серебристо-белые ресницы подсказала ему, что она не спала, а лёгкий изгиб губ выдал её удовлетворение.
Они только что узнали нечто, представляющее несомненный интерес в ближайшем будущем.
Тави беззвучно прошептал, обращаясь к ней:
— Я знаю. Ты говорила нам это.
Она едва слышно рассмеялась и снова закрыла глаза, возможно на этот раз действительно засыпая.
— Как далеко отсюда до порта, старший брат?
— С нашей скоростью? Около двух часов.
— Как много времени понадобится Варгу, чтобы получить ответ у шуарцев, как ты думаешь?
— Столько, сколько нужно, — сказал Градаш. Он оглянулся назад, на свой хвост. — Хотя чем скорее, тем лучше. У нас осталось меньше дня, прежде чем очередной шторм набросится на нас.
— Если они предоставят нам возможность приземлиться, мои люди возможно смогут что-нибудь сделать со штормом, — сказал Тави.
Градаш искоса посмотрел на Тави.
— На самом деле? Тогда почему они так не сделали во время предыдущего шторма?
— Заклинателям ветра нужно быть внутри шторма, чтобы воздействовать на него. Ветер, который они используют для полёта, выбивает множество капель из океана, когда они оказываются около корабля, — ответил Тави. — Морская вода содержит изрядную долю соли, которая повреждает и сдерживает их ветряных фурий. При плохой погоде это делает взлёты и посадки практически суицидальным занятием.
Градаш хрипло пробормотал:
— Вот почему твои летуны доставляют послания при спокойной погоде, но вы используете шлюпки при малейшей волне.
Тави кивнул.
— Они могут благополучно сесть на палубу, или, если будет немного брызг, могут с минимальным риском просто упасть в море, и их оттуда вытащит корабельная команда. Иначе я не стал бы ими рисковать.
— Твои люди могут остановить шторм?
Тави пожал плечами.
— Пока они его не увидят и не смогут оценить его размеры и силу, я не знаю. Они должны, по крайней мере, замедлить и ослабить его.
Градаш повёл ушами назад и вперёд в знак понимания.
— Тогда я хотел бы предложить им начинать свою работу. Это может быть так же полезно для твоих людей, как для моих.
Тави поразмышлял над этим заявлением и пришёл к выводу, что Градаш говорил о переговорах.
Шуар имел бы гораздо более выгодную позицию для выдвижения требований канимам Нараша и Алеранцам, если шторм дышал бы им в затылок.
— Это может быть неплохой идеей, — согласился Тави.
— Это ужасная идея, — зарычал Антиллар Максимус. — Я бы даже рискнул назвать её безумной — даже по твоим меркам, Кальдерон.
Тави закончил зашнуровывать свои доспехи, слегка щурясь в полумраке.
Солнце еще не зашло, но в первый раз за несколько недель наличие обширной суши на западе означало настоящие сумерки, а не внезапно наступающую после морского заката темноту, однако внутри его каюты сгустились тени.
Он наклонился, чтобы заглянуть в маленький круглый иллюминатор.
Огромные, тёмные гранитные стены фьорда поднимались над кораблём с обеих сторон, и камнеметательные орудия, выглядевшие очень похоже на старинную романскую катапульту, которую он и Магнус уже испытывали на руинах Апии, выстроились на вершине скалы по обе стороны с равными промежутками.
Подход к порту Молвар был смертельной западнёй, припасённой его хозяевами для любых посетителей.
Только Слайву и Чистокровному было позволено войти во фьорд. Остальной флот всё еще ждал в открытом море за пределами фьорда — уязвимый для непогоды, которой грозило потемневшее небо.
