Арарис долго смотрел на нее.
— Кровавые вороны, в итоге прошептал он. — Я никогда не встречал такой женщины, как ты, Исана.
Она поняла, что ее лицо горит, но не могла отвернуться от его пристального взгляда.
— Я люблю тебя, — просто сказал он. — Завтра я не буду вмешиваться, пока ты те будешь ранена. Я не хочу пытаться изменить тебя.
Она не доверяла своему голосу. Поэтому просто поцеловала его. Они обнялись и время полетело на крыльях сокола.
Когда он наконец прервал поцелуй, в его голосе звучали какой-то холод и жесткость.
— Но себя я менять тоже не собираюсь, — сказал он тем же спокойным, твердым голосом. В его глазах вспыхнула решимость. — И если он причинит тебе вред, любовь моя, я брошу его труп там, на снегу, у подножия его драгоценной Стены.
Тави медленно продвигался вперед, дрожа под влажным, холодным, скрывающим тепло его тела плащом.
Погода изрядно помогала им. Холодный дождь, вкупе с мокрым снегом, продолжал идти, ветер практически прекратился, в то время как ночь медленно покрывала землю своими ледяными лапами.
Когда возбуждение от нападения улеглось, это стало самой неприятной затеей, в которой он когда-либо участвовал. Его нос бежал непрерывно, и он подумал, что наверняка уже подхватил простуду, что мрачно предсказывал Макс.
Он не хотел хлюпать носом, а также не мог отвлекаться на то, чтобы вытирать его. В результате, он был уверен, что его лицо походило на лицо маленького сопливого мальчика, то есть выглядел гораздо менее презентабельно, чем подобает Принцепсу Империи.
Китаи шла слева и слегка впереди него.
Ее чувства были острее, чем его, и хотя ему не нравилась идея, что молодая девушка будет на шаг ближе к приближающейся опасности, он знал, что лучше воспользоваться имеющимся преимуществом, чем проигнорировать его.
Справа и чуть позади него шел Максимус, положив руку на меч. Его лицо, как будто вытесанное из камня, было спокойно, расслабленно, глаза расфокусированы, хотя Тави был уверен, что Макс прекрасно контролирует происходящее вокруг.
Несомненно, что часть его заклинательских способностей была наготове и это занимало большую часть воли и концентрации молодого Антиллана.
С другой стороны от Китаи наравне с Тави следовал Дуриас с откровенно несчастным выражением лица. Скорее всего это было следствием того, что массивному бывшему рабу было также холодно, мокро и не комфортно, как и Тави.
Но также это могло быть и потому, что Тави вел его в центр оплота орды кошмарных существ в чужих землях в двух тысячах миль от его дома.
И Макс, и Китаи неоднократно стояли перед лицом опасности вместе с ним и не всегда причины для этого были столь же серьезны и реальны, как стоящие перед ними сейчас.
Однако же Дуриас был их новым компаньоном. Он зарекомендовал себя, как человек способный и уверенный, и Тави никогда не видел, чтобы поступал нечестно или не прислушивался к здравому смыслу.
Дуриас должен был задаваться вопросом, что он сделал, чтобы заслужить это.
Как будто ощущая пристальный взгляд Тави, Дуриас повернулся к нему, пытливо глядя в лицо. Тави дал ему то, на что он надеялся, ободряющий кивок, стойко удерживая себя от улыбки.
Просто, для этого время было не подходящим.
Позади них канимы шли в своих широких башмаках, оставляя на толстой поверхности кроуча тарелкообразные отпечатки.
К этому времени ни один из их шагов так и не прорвал его поверхность. Непрекращающемуся, холодному дождю едва хватало времени, чтобы начать заполнять каждую вмятину прежде, чем она исчезала, поверхность странного вещества восстанавливала себя.
Китаи резко подняла руку, и все члены их охотничьего отряда замерли на месте.
Деревья перед ними затряслись, и не далее чем в двадцати ярдов от них показалось трио гигантских жабоподобных Вордов.
Они передвигались на широких, колеблющихся ногах, и их движения были волнообразными и неуклюжими одновременно.
Тави напрягся, и его рука сама потянулась к мечу. Они не прошли еще и половину пути по покрытой кроучем территории вокруг туннеля Ворда.
Если их сейчас обнаружат, то шанса свалить королеву может больше не представиться — или возможности выбраться живыми из владений Ворда.
