— А что, если им это не нужно?
— Нужно, — прорычал Рокус. — О чем бы вы там сегодня не говорили в течение получаса, послушайте того, кто всю жизнь имеет дело с ними. Они будут сражаться. И хватит об этом.
— Вы часто используете эту фразу, — сказала Исана. Она встала и подняла подбородок, встречаясь глазами с Ракусом. — Но что, если вы ошибаетесь, милорд?
— Это не так.
— А если так? — Настаивала Исана все еще мягким голосом. — Что, если вы могли бы заключить перемирие с ледовиками и увести свои войска на юг на помощь Первому лорду? Что, если вы могли бы спасти тысячи жизней, прямо сейчас — но не делаете этого?
Его взгляд не дрогнул. Длинный момент тишины миновал.
— Я проверю, чтобы ваш экипаж был готов, — сказал он тихо. — Уезжайте до утра, Первая леди.
Он снова ей поклонился, его спина и плечи застыли, затем повернулся и гордо покинул комнату.
Мгновение спустя Исана почувствовала, что трясется, это была просто реакция на напряжение и стресс.
Она поморщилась и сложила руки на коленях, закрыла глаза и призвала Рилл в свое тело, чтобы привести нервы в порядок.
Она заставила кровь двигаться спокойнее, проходя через руки и ноги и почувствовала, как ее рукам стало теплее.
Она пересекла комнату и села возле небольшого камина, вытянув руки, она делала глубокие вдохи до тех пор, пока не успокоилась дрожь в пальцах.
Тихо зашел Арарис и закрыл дверь. Он стоял, и она ощущала его безмолвное присутствие, его беспокойство казалось незначительным, в сравнении с неизменным теплом его любви.
— Он назвал тебя Рари, — сказала Исана не оборачиваясь.
Ей не надо было видеть его, чтобы знать, что легкая усмешка отразилась на нетронутой части его лица.
— Я был на первом курсе в Академии, а он и Септимус были на втором. Я постоянно таскался за ними. Рокус купил мне первую… — он кашлянул, и она ощутила исходящий от него приток легкого смущения, — выпивку.
Исана тряхнула головой и порадовалась улыбке отразившейся на ее лице.
— Тридцать лет назад. А кажется, будто прошло совсем немного времени.
— Время бежит, — ответил Арарис. — Но правда. Я тоже не чувствую, что это было так давно.
Его губы скривились в ухмылке.
— Но потом я чувствую боль в коленях и вижу сквозь зеркало седину в волосах.
Она повернулась и взглянула на него. Он прислонился к двери, скрестив ноги и сложив руки на груди. Исана подошла к нему и слегка провела рукой по его волосам, приглаживая серебро припорошившее его темные волосы.
— По-моему, ты красивый.
Он поймал ее руку и нежно расцеловал пальцы прежде, чем прошептать:
— Ты не в своем уме.
Улыбаясь, она покачала головой и прижалась к Арарису, положив голову на его грудь, закованную в броню. Мгновение спустя он обнял ее.
— Ты ужасно рискуешь, — сказал он ей.
— Выбор у меня небольшой, — ответила она. — Только с помощью Рокуса можно увести Защитные Легионы на юг. Ты знаешь этого человека. Как ты думаешь, способен ли он хладнокровно убить безоружную женщину?
— Когда я знал его, нет. Но он уже не тот человек, что был в молодости, — сказал Арарис. — Он стал суровее. Жестче. Я знаю, ты хочешь попытаться достучаться до него, Исана, но, кровавые вороны.
Исана промолчала, она лишь обнимала его.
— Возможно тебе следует рассмотреть его предложение, — сказал Арарис. — Возможно есть другой способ.
— Например?
— Отвести его на юг. Дать ему самому увидеть Ворд. Читать донесения — это одно. Видеть все своими глазами — совсем другое.
Исана глубоко вдохнула и выдохнула.
— От открытых глаз мало толку, когда сознание закрыто.
Арарис погладил ее по волосам.
— Верно.
— И… и нет времени.
"Почему оно так быстро бежит, когда ты больше всего в нем нуждаешься?"
— Если он… навредит тебе, — тихо сказал Арарис, — я убью его.
Она резко подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Ты не должен.
Его изуродованное лицо было совершенно неподвижно.
— Не должен?
Она обхватила его лицо руками.
— Целью является достучаться до его сердца, Арарис. Он нарастил слои и слои защиты вокруг своих эмоций — и находясь здесь, легко понять почему. Он направил свою страсть на защиту людей, сражаясь с угрозой, находящейся прямо перед ним. Даже если я умру, пытаясь достучаться до него, я могу добиться цели. Мне кажется, что под шрамами и внешней черствостью скрывается порядочный человек. Если моя кровь потребуется, чтобы смыть его барьеры, пусть будет так.
