Шок от ледяной воды был настолько сильным, что Тави с трудом перевел дух, поднялся на ноги и выбрался из лужи.
Он повернулся к Китаи и увидел, что она все еще находится в грязной луже, ее зеленые глаза сузились, когда она взглянула на него.
— Я застряла, — сообщила она ему, — ты виноват в этом.
Остальные наездники догнали их, их таурги с грохотом остановились, оглашая протесты громким ревом.
Макс и Дуриас, каждый на своем звере, остановились ближе всех к ним. Выражение его лица было почтительно нейтрально, но глаза озорно поблескивали. Макс улыбался.
— Милорд, — проговорил он, исполняя особенно подчеркнутый поклон прямо из седла, жестикулируя при этом свободной рукой, — должны ли мы расценивать это как место для отдыха?
Тави одарил Максимуса пристальным взглядом. Затем он повернулся, с силой вонзил руки в грязь, взял руки Китаи в свои и сильно потянул на себя, высвобождая ее из грязи.
Она вылетела как пробка, его ноги потеряли устойчивость и они оба рухнули в холодную грязь, Китаи оказалась сверху.
— Мы могли бы поставить ширму, чтобы вы могли уединиться, милорд, — трезво проговорил Дуриас.
Канимы, на своих животных, остановились в нескольких ярдах от них, и не один из них не смотрел в направлении Тави, но все они сидели с открытыми пастями, зубы были оскалены, так что их улыбки не требовали перевода.
Тави вздохнул.
— Просто оставь нас в покое, Макс. И поймай этого треклятого таурга до того, как он добежит до океана.
— Ты слышал это, Стейки? — проговорил Макс собственному таургу, — это не ошибка Принцепса. Твой треклятый друг был чересчур буйным. Просто посмотри, что происходит, когда королевское недовольство падает на нахальных мятежников.
— Максимус, — произнесла Китаи, — мне холодно. Скажешь еще хоть одно слово — и я задушу тебя твоим же собственным языком.
Макс рассмеялся и достал моток веревки из своей седельной сумки.
Край, в который через туннели устремился Ворд, обойдя укрепления Шуарана, состоял из скалистых холмов, изредка покрытых соснами.
Трое охотников Варга еще до полудня сообразили, что делает Тави, и двинулись в авангарде, разойдясь широкой дугой.
Несмотря на их бесформенные серые плащи, было очевидно, что они вооружены до зубов, и каждый безмолвный каним на спине нес большой ранец, полный кто знает какими еще орудиями убийства.
Когда охотники возглавили группу, Тави просто следовал за ними, полагаясь на то, что они значительно лучше него знают эти места.
После полудня кавалькада сошла с дороги и двинулась по бездорожью. Вскоре они покинули равнину и достигли первого из поросших лесом холмов, отмеченных на карте внутренней части плато Шуаран, полученной от Ларарла.
На закате они обнаружили Ворд.
Охотники провели их к постройке, служившей стедгольдом у Канимов.
Как и здания укреплений Нараша, это было похоже на прямоугольную каменную глыбу, прямоугольник, наверное, этажа в три — или, возможно, в два, учитывая большую высоту потолков у канимов.
Въехав на таургах в него через относительно узкий дверной проем, они обнаружили, что цокольный этаж стетгольда канимов был одним огромным, похожим на пещеру залом, и, если судить по разбросанному помету, очевидно используемым так же, как сарай у алеранцев. Никакого скота не было видно, хотя его запах все еще висел в воздухе.
Один из охотников спешился, привязал свою животину к кольцу в стене и подобрал странный шероховатый шест почти восьми футов длиной.
Охотник начал что-то с ним делать, и Тави понял, что он разворачивал проволочную сетку, которая была обернута вокруг шеста.
Полностью ее размотав, Охотник вставил один конец шеста в отверстие в полу, Тави обратил внимание, что вокруг по залу было много таких шестов и проволочных оград.
— Умно, — сказал он.
Позади него Макс буркнул:
— Это что такое?
Тави указал на Охотника, который устанавливал вторую стену вокруг усталого таурга.
— Это позволяет им использовать пространство, чтобы загородить скот, когда нужно, а когда не нужно, они могут все это убрать для другой надобности. Они могут менять размер загонов или устроить так, чтобы можно было часть животных забить и оставить остальных в загородке. Это удобно.
