- Лап, лап, са… сад, - произнес в эту минуту Виктор Шеффер.
- Алекс, Виктор что-то сказал!
- Это во сне, - пояснил врач.
- Лап, лап, са… сад!
- Представим все-таки, что исследователь нашел молекулу на основе яда и она правильно воздействует на нервную систему, как и требуется от лазароида, - что происходит потом? - спросил Брюс.
- Прежде чем препарат будет запущен в производство, потребуется несколько лет испытаний на различных уровнях. Вначале на клетке в пробирке, затем опыты на животных, потом испытания на взрослых добровольцах, потом на большой группе. На контрольном населении в течение месяцев. Только после этого препарат поступает в широкую продажу. Но особенностью препарата, предназначенного для вывода из комы, является то, что его можно протестировать только на людях в коматозном состоянии. Значит, надо испрашивать разрешение у родственников. Могут возникнуть разного рода затруднения. В общем, вы видите, как все это непросто.
- Могу себе представить, какие блестящие перспективы откроются перед лабораторией, которой удастся создать и выпустить в продажу этот лазароид, - сказал Брюс.
- Нет, не обязательно.
- Это почему же?
- Да потому, что этот препарат ни в какое сравнение не идет, например, с вакциной против вируса СПИДа. Количество больных СПИДом растет, а количество коматозных больных в общем-то стабильно. В экономическом отношении ставки весьма невелики.
Пока врач совершал обход одиннадцати других больных, Брюс и Левин разговаривали, стоя по обе стороны от постели Виктора Шеффера.
- «Ученый может сделать такое открытие один и даже не располагая большим количеством средств. Зачастую это вопрос везения и таланта». Как тебе эта мысль? По-моему, неплохо сказано, а?
- Да, мне эта фраза тоже очень понравилась.
- И все-таки давай рассуждать ближе к делу, - продолжал Брюс.
- Давай. Антонен Мориа оправился от комы быстрее, чем это обыкновенно происходит, но чуда никакого не было. Никто не видел, чтобы Венсан Мориа давал ему какой-нибудь лазароид…
- Который теоретически можно получить из змеиного яда… или из какого-нибудь чудодейственного порошка. Дарк был убит, Креспи, вероятно, тоже, но в отношении Мориа ничто не свидетельствует о том, что это не был несчастный случай.
- А я так думаю, что это вовсе не несчастный случай.
- Может быть, Мартина, но у тебя нет никаких доказательств.
- И все же мы знаем, что Дарк, Креспи и Мориа пересекались в Институте Пастера. Алекс, ты думаешь, что Дарк и Мориа могли сделать совместное открытие?
- Они ведь работали в разных подразделениях, так, кажется?
- Так, и институт никогда официально не подтверждал, что занимается лазароидом.
- И лабораторию вроде «Корониды» лазароид тоже вряд ли мог заинтересовать. Слишком большие затраты на разработку.
- Сад, - проговорил в эту минуту Виктор Шеффер.
- Ему снится, что он гуляет в саду! - воскликнула Левин.
- Вот счастливчик, - ответил Брюс.
- Когда, по их прогнозам, он должен выйти из комы?
- Кажется, дней через десять.
- Я нахожу, что он хорошо выглядит.
- Ну так скажи ему об этом.
Мартина улыбнулась, слегка пожала плечами и произнесла:
- Ты хорошо выглядишь, Виктор. Я хочу поскорее увидеть тебя в бригаде.
- Лап, лап, Эс-ку… лап, - снова проговорил Шеффер.
Последнее слово заглушил звонок Алексова мобильника.
Лицо Брюса побелело, он отвернулся от Шеффера и буквально рухнул в маленькое потрепанное кресло. Мартина спросила, что произошло.
- Феликс!
- Что - Феликс?
- Дангле только что сообщил мне, что невеста Феликса Дарка нашла его в своей квартире мертвым. На лбу у него красным фломастером написано «Кобра».
Они сидели в служебной машине, припаркованной на больничной стоянке. Мартина была за рулем. Она приоткрыла окошко, потому что Алекс курил. Молча и уже довольно долго курил. Она спрашивала себя, каким боком сюда мог затесаться Феликс. Злилась на Шарлотту, которую не знала. Злилась на молодого ученого, этого взрослого ребенка.
Алекс заговорил, едва сдерживая гнев:
- Эта «Коронида», маленькое семейное предприятие, напоминает мне гнилое болото.
- Вот-вот.
- Кишащее бациллами. И мы бросим туда камень, Мартина.
