– И чего надо? – продолжал допрашивать боярин.
– Князь! – начал один из посланных. – Александр Ярославич…
– Да что вам?
Александр встал и с высоты своего богатырского роста посмотрел на новгородцев.
Первый из вошедших проговорил:
– Беда грозит Новгороду, княже! Немцы подступают, вот-вот город возьмут… Нам полководец нужен.
– Князь нужен! – добавил второй.
– Вам отец послал же на княжение Андрея Ярославича! – Александр стоял вплотную к послам, видел бумагу, что ему тычут, но не брал. – Есть же у вас князь.
– Ты нам нужен! – воскликнул наконец старший. – Не справится князь Андрей. Он с нами вместе просит, чтоб ты в Новгород вернулся. А князь великий Ярослав отписал, что ты это сам решать будешь. Как решишь, так и станет.
Александр молчал.
И тогда посланцы единодушно опустились на колени:
– Будь милостив, княже! Прости обиду. Вернись!
Один из посланцев добавил:
– А всех тех, кто супротив тебя выступал, мы на суд твой выдадим!
Князь через плечо глянул на боярина Фёдора:
– Ну что, наставниче: как мне поступить-то?
Тот лишь развёл руками:
– А то я не знаю, как ты поступишь! А то ты сам того не знаешь!
Александр рывком отобрал у посланца грамоту.
– Ладно. На суд, так на суд!
На следующий день Александр Ярославич возвратился в Новгород. Еще у городских ворот его встретили несколько человек бояр, тех самых, что накануне учинили смуту на вече. Именно их и пообещали посланные отдать на княжеский суд. Смутьяны клялись, что не хотели вовсе, чтобы князь уезжал, просто их-де, неправильно поняли! Божились, что Александра Ярославича всей душой любят и все повеления его будут исполнять безропотно.
Александру некогда было разбираться с каждым по отдельности. Потому он повелел всем им отдать наибольшую часть денег для нужд рати и похода на Псков.
А сам отправился на плац – устроить смотр дружине, послав одновременно Саву и Сбыслава в кузницу – надо было заказать ещё оружия и доспехов.
Ещё через два дня русская рать нежданным приступом рано поутру взяла город Псков.
Под грозный зов рога ратники устремились к городским стенам. С трёх сторон мгновенно были приставлены лестницы, люди взбирались на них, и на стенах закипала сеча.
А в самом городе из домов выегали возбуждённые псковичи:
– Князь Александр! Князь Александр пришёл спасти нас!
– Наши пришли!
Рыцари и ландскнехты пытались сопротивляться натиску русских, но их захватили врасплох. Они постепенно отступали. Многие погибли в этом бою.
Глава 13
Лёд Чудского озера
На другой день в Риге, в замке великого магистра Ливонского ордена, собрались несколько десятков человек.
Магистр спешными шагами прошёл через увешанный оружием зал, мимо часовни в свою приёмную. За ним спешили несколько человек рыцарей. Среди них и его родственник рыцарь Карл фон Раут, отец Эриха, так некстати подслушавшего год с лишним назад откровения папы римского.
– Кто привёз это известие? – на ходу зло бросил магистр. – Кто сеет панику?
Один из рыцарей отвечал:
– Великий магистр! Это не паника. Тебе доложили правду. Рыцари из Пскова, которых князь Александр взял в плен и отпустил, рассказали, что русский князь за несколько часов взял город.
– Трусы! Изменники!
Магистр ворвался в небольшой, тоже украшенный развешанным по стенам оружием зал. Навстречу ему поднялись со скамьи несколько человек в иссечённых, покрытых кровью доспехах. Почти все они были ранены.
– Так это вы сдали Псков русским? – закричал магистр.
– Сдали?! – один из рыцарей вплотную подошёл к нему. Лицо рыцаря было рассечено мечом, из раны всё ещё сочилась кровь. – Ты считаешь нас предателями, Дитрих фон Грюнинген?! Что же, прикажи нас повесить! Меня первого. Но перед Богом нам нечего стыдиться – каждый из нас сражался из последних сил. Князь Александр, прозванный Невским, после того как год назад разбил войско шведов на реке Неве, умеет сражаться лучше нас всех. И я горжусь тем, что дрался с таким противником. Это – честь для рыцаря. Казни нас, великий магистр, мы ничем себя не опозорили!
Под таким натиском магистр отступил.
– Ладно! – выдохнул он. – Никто не сомневается в твоём мужестве, Хайнрих фон Верпт. Ни в твоём, ни этих храбрых рыцарей. Но мы не можем оставить так это оскорбление нашей чести! Я не успокоюсь, пока не верну Псков и не возьму в плен русского князя. Мы сегодня же выступим против него!
