– Вы, братья-князья, на общем собрании доверили мне стать великим князем владимирским, а значит, готовы объединяться под моим началом. Объединиться же нам нужно непременно, потому что страшное нашествие Батыево оставило землю нашу истерзанной, разорённой и обескровленной. И всё же Русь не повержена! Мы показали врагам наше мужество, нашу стойкость, наше воинское искусство. Настало время показать им наше единство. Потому что только разобщённость, рознь, что царят порой меж нами, братья, даёт нашим врагам преимущество! Забудем ныне о розни! Нам нужно отстраивать наши города, возрождать поруганные и разграбленные храмы, строить новые дома взамен сожжённых. И мы это всё сделаем!
Среди собравшихся поднялся одобрительный гул, князья переглядывались, обмениваясь кивками, а иные даже улыбками, явно довольные сказанным.
– Не погибнет Русь, покуда есть у неё такие защитники, как славный Рюрикович, наш могучий Ярослав Всеволодович! – воскликнул кто-то из собравшихся. Одобрительный гул нарастал.
Но Ярослав поднял руку, призывая дослушать его, и проговорил:
– Некоторые уделы остались без правителя, потому что князья и их родня там погибли, были убиты… Нужно восстановить там правление. Прошу на престол суздальский брата моего Святослава, а на престол стародубский – другого брата моего, Ивана.
Оба князя согласно поклонились старшему брату. Впрочем, тот и другой заранее получили от Ярослава письма, в которых он сообщил о намерении предложить им новые уделы, и они согласились.
– В Новгороде, – продолжает Ярослав, – уже княжит мой сын Александр, и новгородцы прислали сказать, что правлением его довольны. В прочих уделах, думаю, найдётся, кому быть призванным ко княжению. А если нет, я сам решу, что с ними делать. Спасибо вам за помощь и понимание, любезные братья! Сейчас мы воссядем за стол и поднимем чары за то, чтобы Русь наша жила и восставала из пепла! Садитесь!
Князья не заставили себя ждать. Они дружно окружили накрытый стол. Вскоре наполнились чаши. Князья поднимали их, пили и, выпив, каждый осенялся крестом.
Среди общего оживления князь Александр Ярославич незаметно подсел к отцу, заняв место Ивана Всеволодовича, отошедшего к другому концу стола и затеявшего беседу с кем-то из князей.
– И что же, князь-батюшка? – шепнул Александр. – С Божией помощью много доброго уже нами сделано. Можно ли теперь уже свадьбу сыграть?
Ярослав, засмеявшись, одной рукой обнял сына:
– Прости, Саша, прости! Долго тебя ждать заставил. Но теперь самое время.
– Благословляешь, стало быть? – невольно расцветая, с трудом пряча счастливую улыбку, спросил Александр.
– Благословляю, сыне!
В голосе Ярослава тоже слышалась радость.
Глава 7
«Венчается раб Божий…»
Над градом Торопцом волнами лился колокольный звон.
Звонили колокола на колокольне собора Святого Георгия.
Всё видимое пространство перед храмом было заполнено людьми.
На ступенях храма рука об руку стояли князь Александр и княжна Александра. Позади – напряжённые от волнения родители жениха и невесты.
Ярослав Всеволодович выступил вперёд, так, чтобы стать перед женихом и невестой, и те, не разжимая соединённых рук, опустились на колени.
Александр поднял взгляд и застыл от изумления. Он увидел глаза отца, наполненные слезами. Ярослав Всеволодович не плакал, даже когда отпевали и хоронили его сына Фёдора. По крайней мере, никто тогда не видел этого. Сейчас слёзы уже выступили из глаз. Вот-вот потекут по щекам могучего князя.
– Сыне! – чуть дрогнувшим голосом произнёс Ярослав Всеволодович. – И ты, княжна, дочь любезная… Я уж благословлял вас на свадьбу. Но ныне решил, что надобно вам принять моё благословение ещё раз. Потому как решился принести в дар тебе, Александр, икону, которую думал при себе хранить до конца дней. Однако, думаю, тебе она очень нужна…
Князь достал бережно схоронённую на груди, под кафтаном, икону в серебряном окладе.
– Это, – продолжал Ярослав, – я привёз из церкви Феодора Стратилата, что в Феодоровском монастыре. Икона Божией Матери Феодоровская. Мне рассказывали, что сия икона чудеса творит! Благословляю вас ею, дети, чтоб, как ныне рука об руку стоите, так и всю жизнь прошли! А как из храма вернёмся, я тебе, сын, отдам эту икону. И не расставайся с нею!
