Книга чудес - страница 40
Информация может и не показаться сногсшибательной для тех, кто не знаком с ювелирным делом; но если я скажу, что единственный вор, нанятый в складчину ювелирами Вест-Энда со времен трагической гибели знаменитого Тангобринда, — это не кто иной, как Нипи Танг, и что ловчее этих пальцев и стремительнее этих обтянутых чулками ног не найти даже в Париже, станет понятно, отчего ювелиры Бонд-стрит больше не заботились о том, что давно залежалось у них на прилавках.
В то лето в Лондоне продавались крупные бриллианты и несколько приличных сапфиров. В неких удивительных королевствах за пределами Востока у чужеземных правителей пропали из тюрбанов фамильные реликвии, добытые в стародавних военных походах, и местные хранители драгоценностей престола, не услышавшие шагов обтянутых чулками ног Танга, подверглись допросу с пристрастием и мучительному умерщвлению.
А ювелиры устроили для Танга небольшой ужин в Отеле «Грейт Магнифишент»; окна там не распахивались последние пять лет, и подавали там вино за гинею, не отличимое от шампанского, и сигары по полкроны с гаванской маркировкой. В общем, на взгляд Танга, ужин вышел роскошным.
Но мне предстоит рассказать о событии много более печальном, нежели ужин в отеле. Публика жаждала драгоценностей, а драгоценности надо было откуда-то добыть. И тут впору поведать о последнем вояже Нипи Танга.
В тот год была мода на изумруды. Человек по имени Грин только что пересек Ла-Манш на велосипеде, и ювелиры заявили, что зеленый камень подобающим образом увековечит это событие, — и рекомендовали изумруды.
Как раз тогда некий ростовщик с Чипсайда,>{22} который только что сделался пэром, разделил свои доходы на три равные части; одну часть выделил для покупки пэрства, имения, парка и двадцати тысяч фазанов, без которых никак нельзя, еще одну часть — на содержание всего этого, а третью поместил в заграничный банк, отчасти для того, чтобы надуть сборщиков налогов, а отчасти из опасений, что дни института пэрства сочтены, и, может статься так, что ему придется начинать свое дело с нуля на новом месте. В свое содержание он включил драгоценности для супруги, так и вышло, что Лорд Каслнорман>{23} сделал заказ двум известным ювелирам с Бонд-стрит по имени Гросвенор и Кэмпбэлл на сумму аж в 100 000 фунтов на некоторое количество подлинных изумрудов.
Однако в наличии были в основном мелкие и потерявшие товарный вид изумруды, и Нипи Тангу пришлось отправляться немедленно, не пробыв в Лондоне и недели. Кратко изложу, что ему предстояло сделать. Немногие посвящены в подробности дела, но там, где формой бизнеса является шантаж, чем меньше у вас кредиторов — тем лучше (это правило, разумеется, до известной степени распространяется на все ситуации).
На побережье опасных морей Широора-Шэн растет одно дерево, и только на его ветвях — и нигде более в мире — суждено свить свое гнездо Птице с Тяжелым Взглядом. Нипи Танг получил информацию, которая и в самом деле была правдивой, что если птица полетит в Фейриленд — Сказочную Страну — до того, как яйца проклюнутся, они все неминуемо превратятся в изумруды, в то же время если яйца проклюнутся до этого, — пиши пропало!
Когда он заикнулся об этих яйцах господам Гросвенору и Кэмпбэллу, они сказали: «То, что надо», это были люди немногословные, особенно по-английски, поскольку это не родной их язык.
Итак, Нипи Танг пустился в путь. На вокзале Виктория он купил украшенный виньетками билет. Он проехал Херн Хилл, Бромли и Бикли, и проследовал мимо Сент-Мэри Крэй. В Айнсфорде он сошел с поезда и, петляя по тропе в продуваемой ветрами долине, пустился в поиски на холмы. На вершине холма в небольшом перелеске, где уж давно отцвели все анемоны, аромат мяты и тимьяна окутал его, и Танг вновь вышел на знакомую тропу, древнюю и прекрасную, как чудо, что вела к самой окраине мира. Для него ничего не значили все эти святые легенды, что сродни тайне самой земли, ибо он был на работе, как не значили бы они ничего и для меня, если бы мне когда-нибудь удалось воплотить их в слово. Итак, он спустился вниз, тропа уходила все дальше и дальше от знакомых нам полей, и всю дорогу он бормотал себе под нос: «Если яйца проклюнулись, то — пиши пропало!» Очарование, присущее во все времена этим пустынным землям, лежащим по ту сторону меловых гор Кента, усиливалось по мере того, как он продолжал свой путь. Все более странным казалось все, что окружало узкий Путь на окраину мира. Много раз над путником сгущались сумерки, принося свои тайны, многажды сияли звезды, много раз являлось утро, пламенея в звоне серебристых рожков, и вот уж показались заставы эльфов, охраняющих границы Фейриленда — Сказочной Страны, и сверкающие гребни фейрилендских гор ознаменовали конец пути. И наконец, стеная от боли (поскольку побережья мира покрыты огромными кристаллами) он добрался до опасных морей Широора-Шэн и увидел, как разбивают они в гравий осколки упавших звезд, увидел и услышал их рев — тех бескорабельных морей, что между землей и обителью сказок вздымают волны каким-то мощным ветром, что не является ни одним из наших четырех. И там, во тьме, на зловещем побережье, где тьма устремлялась с небес наискосок и вниз, будто бы с неким злым умыслом, — там возвышалось это одинокое, искривленное лиственное дерево. Худо пришлось бы тому, кого застали здесь сумерки, а ночь уже опустилась, со множеством звезд, и звери, рыскающие в черноте, «прожирали» Нипи Танга глазами. И там, на нижней ветке, на расстоянии вытянутой руки, он отчетливо увидел Птицу с Тяжелым Взглядом, сидящую на гнезде, благодаря которому она и прославилась. Ее взгляд был обращен к тем самым трем непостижимым горам, что возвышаются далеко на другой стороне опасных морей, тем самым горам, что прячут в своих долинах Фейриленд — Сказочную Страну. И хотя в наших краях еще не настала осень, здесь уже приближалось зимнее солнцестояние, — тот самый момент, когда по сведениям Танга, яйца должны были проклюнуться. Неужели его расчет оказался неверен, и он прибыл минутой позже? Как бы то ни было, птица уже готовилась улетать, ее крылья трепетали, а взгляд был обращен к Фейриленду — Сказочной Стране. Танг, не теряя надежды, забормотал молитву тем языческим богам, злобы и мщения которых он имел все основания опасаться. Но так уж сталось, что то ли оттого, что было уже слишком поздно, то ли молитва была слишком короткой, чтобы умиротворить их, но внезапно нагрянуло зимнее солнцестояние, и яйца проклюнулись под грохот Широора-Шэн, и птица улетела навсегда со своим Тяжелым Взглядом, и все в самом деле сложилось очень печально для Нипи Танга. У меня духу не хватает сказать вам еще хоть слово.
