И каждое утро блуждающие огоньки беспокойно метались над крышами и сточными канавами, и тролли неистово скакали по чердакам, ибо эльфийские рога, неслышные даже этим существам, напитывали воздух волшебством, которое будоражило их кровь. Но ближе к вечеру и они начинали ощущать неизбежность каких-то больших перемен и невольно затихали, впадая в мрачную задумчивость, и витавшее в воздухе неуловимое нечто заставляло их тосковать о своем далеком зачарованном доме, словно их лиц вдруг касалось легкое дуновение ветерка, принесшегося прямо с волшебных эльфийских озер. Тогда тролли начинали носиться взад и вперед по улицам Эрла в надежде отыскать какое-то магическое средство, способное облегчить одиночество, испытываемое ими в окружении вещей Земли, но не находили ничего, что хотя бы отдаленно напоминало им зачарованные лилии, величественно дремавшие на поверхности воды в заводях эльфийских озер. Зато жители Эрла, замечая в своих садах этих вездесущих посланцев далекой и странной земли, потихоньку печалились и мечтали об обычных земных деньках, которыми они наслаждались до того, как магия вторглась в долину. Многие, видя на улицах это беспорядочное движение, спешили в часовню Служителя, ища среди его священных предметов спасения от нечестивых тварей, заполонивших сады и улицы их родного Эрла, и от магии, которой дышал густой вечерний воздух. И, охраняя их, Служитель принимался произносить свои проклятия, которые хоть немного, но все же отгоняли невесомые болотные огоньки, что бесцельно толклись в воздухе, и даже внушали некоторое почтение оказавшимся поблизости троллям; впрочем, чтобы избавиться от этого непривычного состояния, троллям достаточно было просто отбежать подальше, и, проделав это, они снова начинали дурачиться и прыгать, как ни в чем не бывало. И пока маленькая горстка людей окружала Служителя, ища у него утешения и защиты от того, что неминуемо должно было случиться, — от того, что так сгущало воздух перед закатом и дышало в лица тревожной неизвестностью, — другие жители Эрла являлись в кузницу Нарла или в дома старейшин и говорили: «Поглядите, чем обернулись ваши планы. Поглядите, во что из-за вас превратилось селение!».
Но старейшины не спешили с ответом, а отводили глаза и говорили, что им-де надо посоветоваться друг с другом, ибо все они безмерно доверяли речам, произнесенным в их маленьком парламенте. И с этой целью они снова собрались у Нарла.
Был вечер, но солнце пока не село, да и кузнец еще не закончил дневную работу, и пламя в его горне мерцало среди толпящихся в кузнице теней совсем особенным, густым и насыщенным светом. И старейшины медленно вошли внутрь, храня на лицах серьезное и мрачное выражение — отчасти потому, что им не хотелось признаваться перед односельчанами в совершенной когда-то глупости, а отчасти потому, что магия ясно чувствовалась в воздухе, и старейшины сами страшились неизбежных и грозных событий.
И снова они сидели во внутренней комнате, а солнце опускалось все ниже, и эльфийские рога трубили все громче, все победнее, хотя старейшины и не могли их слышать. И двенадцать седых стариков долго молчали, ибо сказать им было нечего. Когда-то они мечтали о магии, и вот она пришла. Бурые тролли шныряли по улицам, гоблины забирались в дома, ночи стали светлы как день от обилия блуждающих огней, а воздух, насыщенный какой-то пока не известной им магией, был плотен и тяжел. Что же тут можно было сказать или сделать?
И после нескольких минут гнетущего молчания Нарл заявил, что им следует изобрести новый план, ибо когда-то они были простыми, благочестивыми селянами, но теперь им нет спасения от магических тварей, которыми буквально кишит Эрл и к которым каждую ночь прибывает пополнение из Страны Эльфов. Во что превратится милая их сердцу долина и что станет с привычным для них образом жизни, если они не придумают какой-нибудь способ избавиться от этой напасти?
И речь Нарла заставила старейшин слегка приободриться, хотя все они ощущали неясную угрозу в голосах эльфийских рогов, которых не могли слышать; обсуждение же самого плана вдохнуло в сердца старейшин храбрость, ибо они почувствовали, что могут интриговать против волшебства безнаказанно. Один за другим они вставали из-за стола и излагали свои мысли на сей счет.
