Задолго до того как звезды успели поблекнуть в преддверии рассвета, Лурулу достиг барьера, что отделяет наши поля от общего дома существ, подобных ему самому, и, совершив высокий прыжок через сумеречную стену, покинул привычную для нас ночь и приземлился на четвереньки на землю своей родной страны, над которой сиял бесконечный эльфийский день. И, спеша удивить сородичей новостями, Лурулу помчался дальше, со свистом рассекая неподвижный и плотный воздух волшебной страны, что сияет так, что затмевает блеск наших озер на рассвете и заставляет бледнеть любые наши краски. Издавая на бегу характерные скрипучие крики, при помощи которых тролли сзывают свой народ, он миновал торфяники, где в своих странных жилищах обитали бурые тролли, и достиг леса, где в дуплах огромных деревьев жили другие тролли (ибо существует два родственных племени — тролли болотные и тролли лесные, которые поддерживают дружеские отношения), и в лесу он тоже несколько раз громко проверещал, скликая своих соплеменников. Очень скоро среди цветов в лесной чаще раздался такой громкий шорох, словно вдруг подули все четыре ветра сразу, и этот шорох все нарастал, и тролли, один за другим выскакивая из травы, рядами усаживались вокруг Лурулу. А из пустотелых древесных стволов, из поросших папоротником ложбинок появлялись все новые и новые тролли, а с дальнего края болот подходили целые семьи, обитавшие там в высоких и тонких гомагах, как называются в Стране Эльфов эти странные домики, сделанные из похожей на холст серой ткани, что натягивается наподобие палатки на стоящий торчком шест. В человеческом же языке для именования этих жилищ просто нет подходящего слова.
И все, кто явился на зов Лурулу, рассаживались вокруг него, освещенные мягкими переливами волшебного света, игравшего между сказочными деревьями, чьи высокие стволы намного переросли старейшие из наших сосен, и сверкавшего на свечах кактусов, о которых наш мир имеет лишь смутное представление. И когда многочисленные тролли наконец собрались, когда вся лужайка стала бурой от их тел, словно в Страну Эльфов, прорвавшись из знакомых нам полей, вдруг пришла осень, когда затихли голоса и шорох и вековая тишина снова сгустилась, Лурулу, наконец заговорил и рассказал троллям о Времени.
Никогда прежде в Стране Эльфов не слыхивали ничего подобного. Правда, из врожденного любопытства тролли иногда забирались в поля, которые мы знаем, но Лурулу, побывавший в селении Эрл, единственный имел представление о том, что происходит в гуще людской жизни. Время в поселке, объяснил он троллям, движется со скоростью еще более удивительной, чем над лугами и полями Земли, и в подкрепление своих слов рассказал, как менялся свет, как ползли тени и как воздух был то прозрачным, то светился, то бледнел. Упомянул Лурулу и о том, как на короткое время Земля стала походить на Страну Эльфов своим мягким освещением и богатством сумеречных красок и как в одно мгновение — краткое, словно мысль о далеком доме, — всякий свет погас вовсе, и все краски исчезли. Потом он рассказал троллям о звездах, рассказал о коровах, козах и месяце — трех разновидностях рогатых существ, которые показались ему любопытнее всего, и еще о многом другом, так что в конце концов оказалось, что Лурулу увидел на нашей Земле гораздо больше удивительного и прекрасного, чем мы в состоянии припомнить и назвать, хотя и мы когда-то тоже видим это впервые в жизни. Лурулу же не терял времени даром и, познакомившись с обычаями полей, которые мы знаем, приготовил для пытливых троллей десятки занимательных рассказов, которые крепко удерживали их внимание и заставляли неподвижно сидеть под деревьями и молчать, словно все они действительно были опавшей листвой, прихваченной ноябрьским ночным морозом. И о дымоходах и телегах тролли вообще слышали впервые, а описание ветряных мельниц заставило их пережить непродолжительный, но бурный восторг. Словно зачарованные, слушали они о повадках и привычках людей, и лишь время от времени — как, например, во время рассказа о шляпах — лес сотрясался от взрывов громкого смеха.
