Это было поразительно! Куда ни глянь, всюду что-то двигалось, что-то менялось, и Лурулу в волнении принялся сравнивать эту потрясающую картину с глубоким и безмятежным покоем своего собственного дома, где мгновения — гораздо более медлительные, чем тени домов на Земле — никуда не неслись и не кончались до тех пор, пока все заключенное в них удовольствие не оказывалось вычерпано до дна обитающими в Стране Эльфов существами.
А потом, в шелесте и посвисте крыльев, стали возвращаться голуби. Они слетали с самых высоких башен замка, где на время укрылись от напугавшего их незнакомого, странного существа, ибо чувствовали себя в полной безопасности под защитой огромной высоты и древних зубчатых бастионов, и, присаживаясь снаружи на подперекладины летков, наклоняли головы набок и одним глазом смотрели на тролля, а он смотрел на них. Некоторые голуби были чисто белыми, однако у сизых шейка была с радужными переливами — едва ли менее прекрасными, чем те краски, что составляли славу и великолепие Страны Эльфов, и Лурулу, тихо сидевшему в углу под их настороженными взглядами, захотелось поскорее завоевать доверие этих разборчивых существ.
И видя, что эти суматошные дети беспокойного эфира и Земли по-прежнему не спешат влететь в голубятню, тролль попытался успокоить их, прибегнув к такому верному средству, как привычная голубиному племени суетливая беготня, которой — так ему, во всяком случае, казалось — с наслаждением предаются все, кто живет в известных нам полях. И тогда Лурулу вдруг высоко подпрыгнул, одним махом взлетев на каменную полочку, потом метнулся к противоположной стене нагула, а оттуда — обратно к двери, но его старания были вознаграждены лишь испуганным хлопаньем крыльев, уносивших своих обладателей подальше от опасности. И только через некоторое время тролль догадался, что голуби предпочитают тишину и покой.
И вскоре снова раздались шорох крыльев, топот маленьких лапок по крыше и скрежет коготков по сланцу, однако и на этот раз птицы вернулись в голубятню не сразу, и одинокий тролль коротал время, выглядывая из окошек и наблюдая обычаи Земли. На нижней крыше он заметил трясогузку и следил за ней, пока она не набегалась и не упорхнула; потом два воробья слетели на землю, где было рассыпано зерно, и их тоже Лурулу не обошел своим вниманием. Все эти птицы были троллю в диковинку, и потому за каждым движением воробьев он следил с таким же интересом, с каким мы наблюдали бы за поведением зверька незнакомого нам вида.
А когда воробьи улетели, на пруду снова закрякала утка, и голос ее прозвучал столь многозначительно, что Лурулу потратил целых десять минут, пытаясь расшифровать смысл ее слов, и, хотя в конце концов, отвлеченный другими любопытными событиями, он бросил это занятие, его не оставляла уверенность, что утка хотела сообщить что-то важное.
Потом в небе снова пронеслись галки, но их крики звучали почти игриво, и тролль не обратил на них внимания, зато долго прислушивался к возне голубей, которые упорно не хотели возвращаться в голубятню. Он не пытался перевести, что они говорят, — просто Лурулу нравилась их негромкая, чуть картавая речь, и он думал, что они рассказывают друг другу историю жизни на Земле, и это его тоже вполне устраивало. И, слушая негромкие голоса голубей, тролль решил, что Земля, должно быть, существует уже довольно давно.
А за коньками крыш виднелись кроны высоких, еще голых деревьев (за исключением вечнозеленых дубов, нескольких лавров, сосен, тисов и плюща, карабкавшегося по стволам вверх), однако почки на буках готовы были вот-вот лопнуть, а солнце так весело играло на ветвях и листве, что лавры и плющ буквально светились. Потом откуда-то прилетел ветер; он принес с собой дым близкого очага, и Лурулу сразу же посмотрел в ту сторону. И совсем рядом он увидел высокую стену, сложенную из серого камня и ограждавшую разнежившийся в лучах весеннего солнца сад, и ранняя бабочка, беспечно порхавшая в чистом солнечном воздухе, вдруг устремилась туда, а по дорожке в саду медленно прошествовала пара павлинов.
И пока Лурулу смотрел, как тени домов наползают на нижние ветви сверкавших под солнцем деревьев, и слушал петушиный крик и собачий лай, на крыши пролился внезапный легкий дождь, и голуби тут же захотели вернуться домой. Они снова появились в отверстиях летков и стали искоса рассматривать тролля, но Лурулу на сей раз вел себя очень тихо, и через несколько секунд голуби — хотя и видели, что странное существо ни в коем случае не является их собратом — все же решили, что оно не может принадлежать и к кошачьему племени, и уже без опаски вернулись на улицы своего крошечного поселка под крышей голубятни, чтобы в уюте и тепле рассказывать древние сказки.
