ГЛАВА XXIII
ЛУРУЛУ НАБЛЮДАЕТ СУЕТУ ЗЕМЛИ
День склонялся к вечеру, но Орион все еще крепко спал, и даже гончие тихо лежали в вольерах, равнодушно поглядывая вокруг; шаги же людей внизу и громыхание телег ничего для Лурулу не значили, и он начал испытывать легкие приступы одиночества. Другое дело — лесистые долины, где обитают бурые тролли; там их так много, что никто не чувствует себя одиноким, и все как один сидят смирно и наслаждаются либо красотой Страны Эльфов, либо собственными нечестивыми помыслами, и лишь в редкие моменты, когда зачарованная страна просыпается и выходит из состояния естественного покоя, над полянами разносится веселый смех троллей. Иными словами, тролли в волшебной стране ощущали себя не более одинокими, чем кролики в своей колонии на уклоне солнечной луговины, однако во всех полях Земли был только один тролль, и было ему грустновато.
Потом Лурулу заметил распахнутую дверцу голубятни, которая располагалась футах в десяти от двери сеновала и футах в шести выше нее. На сеновал вела лестница, прибитая к стене железными скобами, однако между чердаком и голубятней ступенек не было — скорее всего для того, чтобы лестницей не воспользовались кошки. Но главное — из распахнутой дверцы голубятни доносились воркующие звуки жизни, которые и привлекли внимание одинокого тролля.
Прыжок от одной двери до другой был для Лурулу сущим пустяком, так что он приземлился в голубятне даже не утратив выражения нахального дружелюбия, неизменно присутствовавшего у него на лице, однако испуганные птицы ринулись к своим окошкам в такой панике, что едва не оглушили его хлопаньем крыльев, и в считанные секунды тролль снова остался один как перст.
Оглядев голубятню изнутри, Лурулу сразу же решил, что ему здесь нравится. Больше всего ему пришлись по душе многочисленные следы кипящей здесь жизни: почти целая сотня полочек-гнезд из сланца и известки, тысячи перьев и острый запах плесени. Старинная простота и спокойствие сонной голубятни казались Лурулу почти родными, а огромные, забитая пылью паутина по углам лишь добавляли ей уюта. Правда, тролль не знал толком, что это такое, ибо никогда не видел паутины в Стране Эльфов, однако это не помешало ему по достоинству оценить изящество и мастерство, с какими она была сплетена.
И действительно, почтенный возраст старой голубятни, затянутые паутиной углы, отставшая штукатурка, обнажавшая красный кирпич стен, подгнившая дранка на потолке и неструганные, рассохшиеся доски пола придавали здешней сонной атмосфере некоторое сходство с вечным покоем Страны Эльфов, однако и под голубятней, и вокруг нее Лурулу то и дело замечал нарастающую суету земного дня. Даже лучи солнца, попадавшие сюда сквозь круглые вентиляционные отверстия и ложившиеся на обшарпанную стену, чуть заметно двигались.
Тем временем снаружи послышался шум возвращающейся голубиной стаи — хлопанье крыльев и цокот коготков по сланцевой черепице, однако забираться внутрь птицы не спешили, и Лурулу, бросив взгляд в один из летков, увидел на расположенной чуть ниже крыше какого-то сарая большую тень голубятни, по коньку которой носились из стороны в сторону суетливые тени птиц.
Полюбовавшись старым седым лишайником, покрывавшим большую часть нижней крыши, — а на его сером фоне очень красиво выделялись аккуратные желтые пятна более молодой поросли, — Лурулу стал прислушиваться. Где-то в отдалении раз шесть или семь крякнула утка, потом раздались шаги человека, пришедшего в стойло внизу, чтобы вывести лошадь. Сонно тявкнула только что проснувшаяся дворняга, и с неистовым криком пронеслись высоко в небе спугнутые кем-то галки, гнездившиеся на башне замка. Проследив за их полетом, Лурулу неожиданно заинтересовался низкими кучевыми облаками, которые быстро плыли над вершинами далеких холмов. Потом его отвлек крик дикого голубя, скрывавшегося в густых ветвях ближайшего дерева, и голоса нескольких мужчин, которые прошли прямо под голубятней, а еще некоторое время спустя Лурулу с изумлением заметил то, на что в прошлый визит на Землю ему было просто недосуг обратить внимание. Оказывается, здесь даже тени домов двигались, ибо пока тролль прислушивался и глазел по сторонам, тень голубятни, в которой он сидел, чуть-чуть переместилась по крыше внизу, закрыв своим краем самое большое и красивое пятно молодого желтого лишайника.
