В ту минуту я вспомнил греческого мудреца, кажется, это был Исоселес, сказавшего сенату: «Хотите, чтобы я сдвинул Землю? Да? Так дайте мне точку опоры!»
Возвышенность моих мыслей и изящество выражений, право же, можно было сравнить с красотой Дафниса и Хлои или с силой духа святых Козьмы и Дамиана.
Хвала господу в небесах и его воле! Несколько таких минут, и слава оратора обеспечена.
Когда спустя десять лет меня сделали председателем торговой палаты Майами и директором кооперативного магазина филантропического общества, я вдруг в один прекрасный день вспомнил Бетансос.
В душе моей началась ужасная борьба, которая все чаще оборачивалась для нее полным поражением.
Я собрался и уехал.
Но прежде написал записочку секретарю палаты. Там говорилось:
Ну, кто не знает Серафима:
он в кулинарном деле бог,
и только в котелке Папина
бобы он варит и горох.
Good bye[2].
Под конец рассказа язык у Хуанито стал заплетаться.
– Алкоголь его свалит – таков будет конец! – говорил дон Давид.
– Как это может быть, – в негодовании восклицал дон Лоренсо, – когда он ни одного дела не доводит до конца?
