Задумавшись, она поджала губы, потом прибавила:
– Иногда у меня болит колено. Или прихватывает печень.
– И тем не менее вы не сдаетесь, – продолжил Нин.
– Ни за какие сокровища, даже те, что спрятаны в ваших житницах!
– Хороший ход, – признал Нин. – Но у нас нет даже житниц, не говоря уже о сокровищах.
Пирр повернулась к мужу.
– Дело обстоит еще хуже, чем мы боялись. – Она снова обратилась к Шьял Нину. – Это животное, которое растерзало вашего брата… нам тоже грозит опасность?
Нин успокаивающе поднял руку:
– Вы добрались до нас, это главное. В зданиях монастыря и на центральном дворе вам, скорее всего, ничего не грозит. Когда вы с мужем соберетесь в обратный путь, мы дадим вам сопровождающих.
– Спасибо! – ответила женщина. – И еще раз примите наши сожаления о вашей утрате. Потерять друга – большое несчастье, даже для монаха-аскета, безразличного к смерти. Возможно, мы сможем немного вас развлечь новостями из большого мира, ведь ваш монастырь расположен немного вдалеке от крупных торговых путей.
Это открыло ворота шлюза, и на какое-то время братья позабыли о своих суровых правилах, стремясь насытить свое любопытство. Нин изо всех сил старался поддерживать порядок, однако часто бывало так, что двое, а то и трое монахов заговаривали одновременно, причем каждый повышал голос, чтобы быть услышанным.
– Сколько линейных кораблей захватил О-Мара Хаваст в этом году? – спросил Алтаф-кузнец. До того как присоединиться к хин, он занимался своим ремеслом на Изгибе, и его до сих пор интересовало все, что касалось аннурского флота.
Чалмер Олеки хотел знать, не увеличилось ли число нападений на империю мятежных ханнских племен. Фирум Прумм, верный своему ритуалу, опасливо спросил, не было ли недавно в Ченнери каких-нибудь эпидемий.
– Моя мать, – извиняющимся тоном пояснил он. – Она до сих пор живет там, по крайней мере жила, когда я оттуда уехал.
– К моей великой жалости, у меня нет никаких известий о твоей матери, – ответила Пирр. – Но я могу заверить тебя, что атреп Ченнери удвоил свои усилия по очистке улиц города от грязи, и с тех пор там не было никаких эпидемий.
– А как насчет ургулов? – поинтересовался Реббин. – Когда мы в этот год спускались к ним торговать на зимних пастбищах, у них ходили слухи о близящейся войне. Что-то насчет нового вождя, который хочет объединить все племена.
– Ургулы – это ургулы! – воскликнула Пирр, беспомощно вскинув кверху ладони. – Сегодня они собираются всем скопом, чтобы перейти Белую реку вслед за своим новым шаманом, или вождем, или как его там. Завтра они приносят в жертву пленников или совокупляются с лосем, или чем еще они там занимаются для развлечения!
Когда очередь задавать вопросы дошла до Акйила, тому хватило дерзости попросить купцов описать «если можно, в мельчайших подробностях» тело новой верховной жрицы Сьены. Услышав это, Пирр расхохоталась долгим мелодичным смехом, в то время как настоятель бросил на юношу взгляд, обещавший ему наказание наутро.
Каден так долго пробыл в Ашк-лане, что даже не знал большинства имен и названий, о которых спрашивали братья. В лучшем случае некоторые из них вызывали смутные воспоминания из далекого-далекого детства, словно из другой жизни; остальные звучали чистой фантазией, и он лишь чувствовал, как их странные созвучия омывают его, и испытывал восхищение. На какое-то время он позабыл о вопросах, не дававших ему покоя, о смутных, но неотвязных подозрениях относительно торговки и ее мужа. Ему было достаточно просто слушать.
Пирр отвечала на вопросы длинными, грамотно построенными периодами, в то время как Хакин говорил прямо и грубо. По всей видимости, некто по имени Жженый Король пытался объединить Кровавые Города в юго-восточном Вашше. Цавейн Кар-амалан продолжал держать под своей рукой Поясницу, все такой же безжалостный и неуловимый. Из Раби доходили странные слухи о том, что племена пустыни Дарви пытаются прорваться через Анказские горные проходы, хотя непонятно, как они надеются закрепиться на аннурской территории, при том, что ее защищают аннурские легионы.
Разговор все продолжался и продолжался, до тех пор, пока наконец Галва Сьолд не задал вопрос, которого так долго ждал Каден:
