Он осекся.
– Хорошо-хорошо, – быстро согласился Кетгут, смекнув, что перечить взбешенному аррауну неумно. – Что насчет плана? Он у тебя есть?
Фирн посмотрел на него сверху вниз и мгновенно остыл. Нахмурился.
– Слушай, Кетгут, я не могу долго на тебя злиться. Ты иногда странновато себя ведешь даже для человека… То клоунаду устраиваешь, то хамишь, то говоришь вполне дельные вещи. Хотя последнее – редкость.
– Это, видимо, нервное.
– Хм… Смешно. Наемник с расшатанной нервной системой. Когда-нибудь я обязательно допру до специфики вашего юмора.
– А ты думаешь, моя работа отличается очень…
– Всё. Заткись, – перебил Фирн. – Уже почти утро. Времени совсем не осталось. Слушай. Объясняю кратко и доходчиво. На рассвете мы двинемся на юго-восток, к Дюнам Забвения. Орда Альянса приближается с юга, из сердца Хайрана. Но командование во главе с Настой, генералами роя Чедай, верховными ящерами и оборотнями из потомков рода Келебра идут особнячком, на правом фланге основных сил. Единственный шанс нанести внезапный и сокрушительный удар по ним – перехватить правительственную колонну в узком перешейке между зыбучими Дюнами Забвения. На всем известной нитевидной тропе жизни. Именно в этом месте они будут наиболее уязвимы. Если мы атакуем внезапно, то вероятность победы велика. Понимаешь меня?
– Ты хочешь отхватить одним ударом голову целой армии?
– Да. А ты ее глубоко закопаешь, чтобы никто не нашел.
– Ты же настоящий мятежник, Млечный Фирн…
– Помолчи, плебс, – выцедил арраун таким морозным тоном, что Кетгуту на миг показалось, будто в палатке стало прохладнее. – Если мы сумеем обезглавить армию Альянса, то тактический перевес окажется на стороне Союза. Ибо даже столь многочисленная армада, какую собрали аррауны, ящеры и оборотни, превратится в уязвимую кучу мяса без четкого руководства и идейной поддержки. И, возможно, массового истребления удастся избежать. В худшем случае, все ограничится масштабной, но бестолковой баталией. В лучшем – чьим-то позорным бегством.
– Разреши вопрос?
– Ну…
– Известно, какая охрана будет у правительственной колонны?
– Очень серьезная, юный человек. Очень. Но это не твоя забота.
– Тут какое дело… Забота-то не моя, да вот только, если меня прирежут в первую минуту боя – пользы от стылого трупа будет не много. Да и вообще… как-то помирать неохота…
– На тебе будут Доспехи Нордна.
– Ого! Это же самая сильная индивидуальная броня на материке, настолько я знаю! Под завязку накачана дикой магией! За что подобная честь скромному стервятнику?
– Если в твоих словах имелась ирония, то я ее не понял. В Доспехи Нордна решено облачить тебя на время атаки, чтобы вероятность выживания была такая высокая, какую только можно обеспечить. По-моему, все вполне прозрачно… После того, как наша миссия будет завершена, и Наста вместе со своим окружением повержена, ты соберешь Улики и похоронишь их. Похоронишь так, чтобы ни одна душа никогда не нашла. Ни один воин, павший в будущей битве, не должен возродиться. Ни с нашей стороны, ни с их. Обещанный гонорар уже ждет тебя в именной ячейке Центрального Истадальского Банка.
– А если я сбегу? Я, конечно, не собираюсь, но все же… Ты ведь как-то подстраховался на такой случай?
– Хороший вопрос. Люблю иметь дело с прагматичными существами… Если сбежишь, Кетгут, то тебе придется бежать всю оставшуюся жизнь. И, уж поверь старому аррауну, когда-нибудь ты устанешь…
– Не дурак. Понял.
Фирн тяжело вздохнул, поправил грудную часть кирасы и громко позвал:
– Офицер!
В палатку немедля заскочил офицер в форме спецчастей регулярной армии людей.
– Ключ, – требовательно произнес арраун.
Офицер достал из нагрудного кармана небольшой ключик, от которого за версту несло магией, и опасливо вручил его Фирну.
– Свободен.
Кетгут проводил офицера взглядом и обернулся к аррауну. Тот протягивал ему ключ, держа его на бежево-серой ладони одной из рук. На острых гранях и зубцах играли желто-красные отсветы постепенно затухающего пламени. Костер гас, а дров в него никто не потрудился подбросить…
– Бери, теперь он подчиняется лишь тебе, мастер смерти.
Кетгут осторожно взял ключ.
