Кан остался доволен. Не все удостаиваются чести слать письма великим людям, сообщил он, и даже из тех, что присылают, лишь немногие письма, в том числе и ее, будут прочитаны адресатами лично. Чхве только головой покачала. Этот человек искренне считал, что ей должно польстить право написать благодарственное послание тем, кто ее похитил.
Прошло еще полгода, и Чхве на прогулке познакомилась с красавицей из Макао. Навстречу ей шла женщина – высокая, с модной короткой стрижкой. Явно не северокореянка. Обе остановились на тропе, поглядели друг на друга. Поздоровались. По-корейски женщина говорила не идеально, но прилично.
– Где вы живете? – вежливо, даже чопорно спросила Чхве.
– Вон там, – сказала женщина. – В доме номер четыре.
В том же доме прежде жила иорданка.
– Вы ведь нездешняя? – спросила Чхве.
– Нет, я китаянка, из Макао.
Чхве огляделась. Вроде никто не шпионит. Она поманила женщину за собой, они зашли поглубже в лес и там остановились.
– Вы хорошо говорите по-корейски, – заметила Чхве. – Где вы учились?
– Уже здесь. Я тут почти год.
– Как вас зовут?
– Моя фамилия Хон. Английское имя Кэтрин.
Как зовут Чхве, она не спросила.
– И чем вы нынче занимаетесь? – спросила Чхве.
– Изучаю труды Ким Ир Сена. – Кэтрин помолчала, затем выпалила: – Я вас знаю, сестра. Вы знаменитая актриса Чхве Ын Хи.
– Откуда вы знаете? – удивилась Чхве.
– В Макао часто видела вас в газетах. Сразу узнала.
Чхве глубоко вздохнула. Дрожа от любопытства, срывающимся голосом она задала вопрос, который рвался с языка:
– Как вы сюда попали?
Кэтрин Хон была одной из длинного списка тех, кого северокорейские оперативники похитили в 1970-х.
Поздно вечером 29 мая 1970 года Ли Дже Гун и двадцать семь других рыбаков шли на траулере «Бонсай», и тут их борт протаранили несколько лодок спецназа. Траулер взяли на абордаж – тыча винтовками в рыбаков, спецназовцы орали: «Вам что, жить надоело? Марш!» Рыбаков построили, «Бонсай» взяли на буксир и доставили в северокорейские воды.
В июне 1974 года северокорейские шпионы забрали из дома в японском городе Сайтама двоих японо-корейских детей трех и семи лет. Их перевезли в Токио, продержали там полгода, а затем посадили на северокорейское судно. Их отец, руководитель японской организации северокорейцев «Чосен Сорен», незадолго до того впал в немилость у Пхеньяна.
На следующий год южнокореец Ко Мён Соп и еще тридцать два рыбака шли вдоль побережья Кореи и нечаянно отдрейфовали севернее, чем нужно. Все тридцать три человека внезапно очутились под арестом – их судно насильно загнали в Северную Корею. По прибытии их отправили на каторгу. Ко Мён Сопу удалось бежать на Юг лишь двадцать девять лет спустя. К тому времени его женили на местной женщине, она родила от него двоих детей, а большинство членов его команды уже умерли. Сам он бежал, не сомневаясь, что жену и детей ждет казнь.
В ноябре 1977 года тринадцатилетняя школьница Ёкота Мэгуми ушла с тренировки по бадминтону в родной Ниигате, порту на западном побережье Японии. Помахав подругам, она зашагала домой – на плече белый чехол с ракеткой, в руке черная школьная сумка, идти недалеко.
Екота остановилась на светофоре. Внезапно какие-то люди сцапали ее прямо на тротуаре, скрутили и запихнули в военный грузовой мешок советского образца. Очнулась она на видавшем виды траулере по пути в Северную Корею. Следующие шестнадцать лет ее держали в изоляции и перевоспитывали в Пхеньяне, потом заставили преподавать японский в Военном университете Ким Чен Ира и выдали замуж за похищенного южнокорейца. Есть данные, что в 1993 году Ёкота покончила с собой на почве нервного срыва.
В июне 1978 года родным Яэко Тагуси, двадцатидвухлетней хостес токийского бара, позвонили из детского сада, куда ходили двое ее детей. Яэко их не забрала; что-то случилось? Она вышла купить себе новую блузку, и больше ее не видели. Спустя тринадцать лет родные узнали, что Яэко насильно увезли в Северную Корею.
В то же лето пять южнокорейских старшеклассников исчезли с пляжа на острове – все решили, что ребята утонули. Спустя двадцать лет эти сильно повзрослевшие подростки нашлись в Северной Корее – они работали инструкторами в шпионской школе Ким Чен Ира, обучали будущих северокорейских оперативников культуре и обычаям Юга.
