» [12].
И еще о Стругацких: «Единственное, что можно отметить — писатели сами своим творчеством дали повод для мыслей подобного рода. Ведь концепция Прогрессорства — это и есть та работа АБС, которую они проводили бы под патронажем КГБ, если бы сотрудничество было. Допустим, что главные мэсседжи романов братьям подсказывались специалистами комитета. А затем под неусыпным взором этого же комитета данная якобы запрещенная литература распространялась широко по всей стране. Печатались сольные книги, публиковались произведения в журналах, экранизировались, ставились радиоспектакли и т. д., не говоря уже о пресловутом самиздате. Таким образом общество готовилось к переменам. Начав, как восхвалители яркого светлого советского будущего, постепенно Стругацкие все больше „темнели взором”, чуть ли не диссидентствуя в своих книгах. С ними вместе темнели и их читатели. Стругацкие не звали на баррикады, но меняли сознание молодежи изнутри. Менять общество, не вмешиваясь в историю открыто, наблюдая за естественным процессом развития — это ли не главный принцип Прогрессоров? А поскольку цель естественного развития прогрессорам ясна — то почему бы не ускорить эти изменения?» [13].
В подтверждение общей направленности нашего разговора о возможности влияния на мозги можно, например, посмотреть на план мероприятия литовского КГБ [14]. Там достаточно подробно расписываются темы, которые должны быть освещены в СМИ в ответ на выпады со стороны Запада. И все это для влияния на мозги сограждан.
Или письмо Андропова, в котором предлагается создать фильм о действиях китайских шпионов. В результате ЦК поручил Госкомитету СССР по телевидению и радиовещанию создать полнометражный документальный телефильм, «разоблачающий деятельность китайских спецслужб против СССР». Тут интересна реакция журналиста на это письмо: «Пресловутый фильм можно было бы при необходимости демонстрировать также „в целях снижения активности разведывательно-подрывной деятельности спецорганов КНР против нашей страны и создания выгодного нам мирового общественного мнения”. — Это что же выходит, что иных методов для „снижения” (даже не для пресечения и искоренения!) пресловутой активности, кроме как показа кино, больше уже не осталось? Да и разве активность разведывательной деятельности противника регулируется показом документальных сериалов?» [15]. А нам, наоборот, представляется интересным, что именно это отражает характерную черту Андропова по использованию не только прямых, но и косвенных, говоря современными словами, гибридных форм воздействия. Возможно, самым главным произведением Андропова были «Семнадцать мгновений весны», поскольку они не только изменили имидж КГБ от политического сыска к разведке, но и способствовали в результате избранию президентом В. Путина [16]. Небольшая трансформация виртуальной действительности привела в результате к существенной трансформации физической реальности России.
Или обратный пример: физический пожар 2015 года в ИНИОН привел к трансформации информационной действительности, доступной ученым: «В фондах библиотеки хранились 14,2 млн экземпляров документов на древних, современных восточных, европейских и русском языках, в том числе редкие издания XVI — начала XX века. Многие из них теперь безвозвратно утрачены, еще большее число книг нуждается в дорогостоящей реставрации» [17].
Много и плодотворно писал о Стругацких как о проекте КГБ С. Кургинян [18–19], который ставит Стругацких в такой контекст: «На Западе существовали большие интеллектуальные фабрики, которые создавали литературную продукцию, в том числе „фэнтэзи”, по аналитическим запискам. Я не говорю, что все „фэнтэзи” так писали, или что Станислав Лем так писал, но массовая, популярная „фэнтэзи” на Западе писалась, как правило, по заказу».
И ментально созданное ими поколение якобы пошло по намеченному пути, например: «Гайдар начал демодернизацию. Отвечаю вам, по каким параметрам: он разгромил научную интеллигенцию, выкинул ее на обочину. Он разгромил те слои общества, которые никто никогда не смел громить — ученых, учителей, — все то, что мы называем лидирующими модернизационными классами. Какой Петр Первый, какой Рузвельт, кто в Африке осмеливался поднять на это руку? Он не понимал, что это такое? Он называл себя прогрессором и, так сказать, учеником Стругацких? Он был типичным регрессором — он кинул страну в демодернизацию»
