«Зануда! И деньги зажимать стал!..»
И пока нет детей.
«Пока?»
Нет, это кажется. Её призрачное отражение на экране не улыбается. Вовсе нет.
«Да, пока! Конечно, будут. И не надо улыбаться!»
Или — уже нет?
Он оставил её. Наедине вот с этим экраном. Наедине с её игрой.
«Но это же всего лишь игра. Правда, Володька? Я же знаю, что это слабость. И, пожалуйста, не надо читать мне лекции о всяких маниях. Да, у женщины могут быть слабости. Но ты же сильный, правда? Вот и будь сильным. И снисходительным. У нас всё будет хорошо. Ты сам это знаешь. Да, конечно, ты сам говорил, что можно тратит время на другие занятия. Но эти занятия, поверь мне, потребуют куда больше времени, чем невинное сидение в игровом зале. Вот тогда, дорогой, я действительно буду пропадать в офисе. И не смогу уделять тебе столько времени и внимания, сколько уделяю теперь! Ну да, конечно! Об этом ты не подумал. А вот, как видишь, подумала. За тебя, и за себя. Так что…»
И Софья снова повернулась к аппарату.
И только на мгновение, на коротком этом повороте, мельком она увидела высокого, статного мужчину в тёмном, не по жаре, костюме, что шёл к выходу вслед за её мужем.
И услышала обрывок кем-то произнесённой вполголоса фразы:
«Сергеич, не волнуйся… с отсрочкой…»
«Интересный парень, — отметила Софья. — И походка у него такая уверенная. Хозяин или… почётный гость?»
Почему-то ей ещё раз захотелось посмотреть вслед этому мужчине.
Но тут (и когда она успела снова нажать на эту треугольную, с бело-синей подсветкой кнопку!) снова закрутились волшебные колёса.
И внимание её переключилось на экран.
После обеденного перерыва Лена вышла в курилку.
Двое девчонок из финансового отдела, белокурая, смешливая Даша и её подруга, темноволосая и куда более серьёзная Анна («на весь мир обижена», — поддразнивала её Даша), стояли у выхода на лестницу и о чём-то шептались.
«Косточки моют, — отметила Лена. — Интересно, кому?»
— Ой, Ленка!..
Даша повернулась к ней и всплеснула руками, будто от нечаянной радости.
— А мы тут о тебе… То есть, так и подумали, что тебе интересно будет.
«Точно, мне и перемывали», — догадалась Лена.
Ей стало грустно. Так грустно, что она едва не повернулась, чтобы уйти, но сделала этого. Только потому, что испортить отношения с этими офисными сплетницами — это подлить в огонь слухов не масло, а, пожалуй, полбочки отборного бензина.
— Что интересного-то? — с притворным удивлением спросила она.
«Опять, конечно, соврут что-нибудь…»
Но новость и в самом деле оказалась интересной.
— Лариса-то сама себя в Италию откомандировала, — затараторила Даша. — Представляешь?
— Да она сама себя постоянно командирует, — ответила Лена. — Что тут удивительного?
Даша прыснула коротким, задорным смешком и отрицательно помотала головой.
— Ой, не скажи! Таких людей себе набрала!..
— Да ладно врать-то! — не выдержала Анна. — Почему сразу — «набрала»? Двое из её отдела. Они и так Италией занимаются. Ещё двое из оперирования…
— И Ро-ма-нов, — нараспев произнесла Даша.
— Хватит серенады петь, — рассердилась Лена.
Теперь-то намёк ей был понятен.
— Глупости всякие…
— Ну, он же у нас такой видный мужчина, — и Даша зажмурилась на мгновение.
— Действительно, хватит, — сказала Анна. — Доболтаешься, Дашка, слово тебе даю! У шефа с Романовым отношения давние, дружеские. Так что нечего тут слухи распускать.
— Да боже мой! — возмущённо воскликнула Даша.
И Лена могла бы поклясться, что возмущение это выглядело очень даже натурально.
«Вот дрянь такая! — подумала Лена. — И как ей удаётся такие ясные глаза делать?»
— Чего я такого сказала? — с удивлением (тоже вполне натуральным) переспросила Даша. — Просто, интересно… Ничего особенного.
Анна, в последний раз затянувшись (нарочито медленно и задумчиво), бросила длинный ещё окурок в стоявшую у окна серебристо-чёрную пепельницу на высокой металлической подставке.
— Хватит! — решительно сказала Анна. — А то сейчас досмеёмся…
Развернувшись, она быстрым шагом вышла из курилки.
— Струсила, — заметила Даша.
И тут же продолжила:
— Ты, Лен, не обращай на неё внимания. Она всё время трусит. Отчёт сдавать — у неё трясучка в коленях, документ какой-нибудь подписать — сразу обморок. Чуть что, так она сразу начинает кричать, что это к ней не относится. Вот и сейчас она осторожничает.
