Караван-сарай - страница 39

Шрифт
Интервал

стр.

Несколько лет назад Карла, иногда задиристого, ночью «подрезали» около центрального городского ресторана: несколько резаных ран в области живота, так что вывалились кишки, смертельный случай! Однако у Карла, несмотря на изрядный хмель, который, впрочем, наверное, и не дал ему запаниковать, хватило догадливости аккуратно загрести кишки с тротуара обратно в живот и, прижимая все это ненадежное хозяйство ладонями к телу, доковылять да ближайшего медицинского учреждения, благо оно оказалось рядом. Его буквально вернули с того света. С тех пор он не стал более осторожным, но в его поведении появилось новое, как шутили соседи, философское. Иногда, возвращаясь с очередного «соображания» домой и встречая соседа, он останавливался и говорил, пошатываясь: «Ты знаешь, я такой счастливый… Что я — Карл… Иду вот просто — и хорошо! Даже сказать не могу!..» Вздыхал и шел дальше. Впрочем, и в осанке его что-то изменилось: появилась привычка безотчетно прижимать локоть левой руки к боку — этим он напоминал легковесного боксера-комара в состоянии защиты от бокового удара.

Пока росли дети, о новом муже Фатима не хотела и слышать, а когда сыновья обзавелись своими семьями, появился Камиль…

— Не дай бог! — Фатима отмахивалась от предположений Карла относительно национальности будущего избранника своей дочери.

Итак, оставалась одна Алина, на которую Фатима имела «последнюю», как она говорила соседкам, надежду. Очень уж хотелось Фатиме зятя-татарина. Чтобы можно было поговорить от души, не напрягая память, произношение. Чтобы внуки имели красивые татарские имена. Нынешние внуки росли русскими, имея какие-то «усредненные», вполне европейские, хоть и распространенные у татар имена: Марсель, Марат, Ренат, Роберт, Эльвира…

Нет, конечно, Фатима в наследниках души не чаяла, но уж очень хотелось, чтобы следующий внук стал Талгатом, а внучка Ганиёй. Но…

В вузах начинались каникулы. Алина позвонила из Тюмени:

— Мама, в воскресенье приезжаю с Васей, встречай!

И под благовидным предлогом, не отвечая на вопросы обеспокоенной матери, положила трубку.

Не знала мама, бедная женщина, никакого Васю.

Что ж, так Фатима сама учила-наставляла детей: не путаться с кем попало, не смешить соседей — если приезжаешь с кем, то не просто так, а уже с будущей половинкой — знакомиться и просить родительского благословения. Учила, не подозревая, что таким образом теряет возможность серьезно влиять на выбор детей. Вот и опять: ее поставили перед фактом.


Когда Алина с Васей вышли из такси, Фатима протянула обе руки не дочке, а будущему зятю, улыбаясь, со слезами на глазах.

— Зачем она тебе? — шутливо причитала взволнованная Фатима, показывая Васе на дочь. — Она ведь совсем нерусский, дочка моя. Тебе русский мало, что ли?

Неизвестно, откуда возле потенциальных тещи и зятя появился Карл, который, впрочем, всегда, как друг семьи, был здесь желанным гостем:

— А! Русский новый зять приехал? Я же говорил, Фатима!..

— Ладно, — сказала Фатима за столом, вскрывая огромным ножом румяный, хрустящий панцирь балиша, типичного татарского блюда, только что вынутого из жаркого зева русской печи, — ничего страшного. Народов много, а бог один. Лишь бы не хохол, как папа говорил. Буровик у нас папа был, — пояснила Фатима Васе, — царство ему небесный. На Севере работал, много видел, знал. Уважали его. Правда, Карл?

Карл кивнул, прочистил горло, сосредоточенно глядя на граненую стопку перед собой, видимо, готовясь сказать существенное и веское.

На несколько смятенный, но все же оптимистичный взгляд всегда жизнерадостной Алины заговорщицкой улыбкой ответили невестка и Камиль, видимо, они были посвящены в предысторию события больше, чем Фатима. Вдруг Алина, не выдержав, прыснула, закрыла лицо руками.

— Что такое? — не поняла Фатима.

— Мама! — пригасив смешок, начала Алина с напускной виноватостью. — У Васи фамилия на «о» оканчивается.

— Что у него заканчивается? — с подозрением спросила мать, озабоченно хмуря брови.

— На «о», — уже смеялась Алина, припадая головой к Васиному плечу, — на… на… О-о!..

— Что — «нао»? — упавшим голосом вопросила Фатима. Страшная догадка вытянула ее лицо. И тут же, спохватившись, она быстро взяла себя в руки и попыталась широко улыбнуться, всем видом показывая, что сказанное ею минуту назад — шутка.


стр.

Похожие книги