– Так это наш Заходько тебе такое подстроил, хохол наш, да? Схитрил?
– В том-то и дело, что нет. С ним всё по-честному. Мы на равных условиях…
– Молодец, значит, прапорщик. Другого я не ожидал. Если на равных, это хорошо… Ему даже фору можно было дать… как офицер прапорщику…
– Ну уж нет, ему фору… Нет-нет… Он и так…
– Ладно-ладно, я же не вмешиваюсь, – ваши дела… А может на барабан тебе по-быстрому переключиться? Переиграть как бы условие. Там вроде проще: бей колотушкой, и бей. Нельзя? – Капитан, испуганно выпучил глаза. – Сочувствую. – Понимающе отметил майор. – А может тебя куда в кратковременную командировку направить, или прапорщика, нет? Чтоб не состоялся ваш этот… эээ… спор.
– Нет-нет, товарищ майор, ни в коем случае… Что он подумает?! Нет.
Дело принципа. Я ж говорю, слово дал. Мне нельзя… И ему тоже.
– Ну ладно, я не настаиваю. Это даже хорошо, наверное. Показательно.
Достойный прецедент. Такое в пример офицерам ставить можно… в известном смысле, конечно. Выдержу – не выдержу, смогу – не смогу. Я думаю, ты сможешь. За целую-то неделю… О-о-о!.. Вагон времени. Конечно, получится. Я в тебя верю, справишься. Я вот что тебя хотел спросить, ты сегодня после обеда не смотрел, – сладко зевнув, расслабившись, интересуется комбат. – Не было приказа из Москвы?
Капитан то ли отключился, вдохнув чистый приморский воздух, то ли о чём-то задумался, переспросил:
– Что, простите, товарищ майор, не расслышал?
Комбат снова кричит ему уже на ухо, как глухому.
– Я спра-шиваю, не-было-приказа-из-Москвы? После обеда не смотрел? Не было?
Капитан спохватывается, копается в ушах.
– Это затычки, товарищ майор… Извините! Забываю вытаскивать.
Привык уже. Приказ? Да, смотрел. Почему-то не было… Ещё…
– Не вздыхай… – снова, на взгляд начштаба, как и тогда, майор отвечает не адекватно. – Если придёт – я решил – скажем не получали. Я отвечаю. Беру на себя.
Капитан, не меняя лица, ступорится, с запинкой переспрашивает:
– Как… скажем не получали?! А как же…
Комбат спокойно поясняет:
– А пусть у нас остаются. Я уже привык к ним. Без оркестра не могу.
Без них – батальон не батальон… а чёрте что! Рота анархистов. Как чёрно-белый телевизор. А в службе цвету хочется, начштаба, как в жизни, яркости, вкуса.
Понимаешь? Да и солдатам служить приятнее под музыку, легче… нет? Они тоже, кажется, уже к ним привыкли. Как думаешь?
Капитан восхищённо глянул на комбата, понимая всю тяжесть ответственности, которую берёт на себя майор, отказываясь выполнить приказ Минобороны. Тем более защищать честь родных войск где-то за границей. Это… Это… Сильное решение. Или подполковника можно сходу получить, или звание младшего лейтенанта. Скорее всего второе. Но, с другой стороны, это и вызов, чего это мы всё время другим самое лучшее от себя отдаём, и отдаём… А себе чёрно-белую жизнь оставляем! Не правильно это! Не справедливо! Но на такое замахнуться может только сильный человек, понимал капитан. Сам-то он так бы не смог. Пожалуй, именно майор… Вот оно, позавидовал капитан, молодое поколение русских офицеров, сильное, волевое, с характером…
Ответил:
– Это точно. Я, кстати, уже и без шапки работаю. Уже привык. Правда, с затычками ещё в ушах, но… Забываю выкинуть. А надо уже. Кстати, а как у вас теперь с давлением, товарищ командир… Хотел спросить. Прыгало, вроде. Случайность? Нормализовалось?
– Да, климатическо-климактерическое!.. – весело машет рукой комбат.
И оба офицера коротко хохочут над каламбуром. Комбат широко и заразительно. Капитан скромно, и с присвистом в свою больную «букву «О».
– Абсолютно нормализовалось!.. – отсмеявшись, резюмирует майор. – Так вот, я и говорю, приятно становится с музыкой на душе, когда под оркестр…
Патриотичнее, как бы… Да? Заметил? Вот! И солдаты подтянулись, и мы, и весь состав. Заметил? То-то! Великое дело – музыка! Значит, так, скажи дирижёру… дирижёрше… или как там её правильно положено называть…
– Натэлле Эммануиловне. – Без запинки в звуках, подсказывает начштаба.
– Да, именно, – соглашается майор. – Чтобы с завтрашнего утра все разводы были только под музыку, только под оркестр… И в парадной форме чтоб все… Добро? И офицеры тоже!
