Малыгин совсем не испуган, наоборот, он скромно, примиряюще, улыбается, тон голоса это выдаёт, и с жаром доводит до сведения как заинтересованных, так и не заинтересованных сторон цель своего неожиданного появления.
– Там это, к товарищу прапорщику люди пришли… Я их на КПП встретил, и сюда привёл, как он просил. А тут закрыто… Ну я и открыл… А как же… Всё. А можно мне посмотреть, а, товарищ капитан, интересно? В роте порядок. Я проверил. Молодые готовятся к вечерней прогулке, старики контролируют. Всё путём, всё абгемахт.
– Ни в коем случает. Немедленно в роту. – Резко командует капитан.
– Есть в роту, – нисколько не удивившись и не обидевшись, тем же бодрым тоном отвечает сержант Малыгин, и спрашивает. – А этих, которые пришли, гражданских, куда? На КПП послать, или как?
– Нет. Пусть проходят. Пропусти. – Подаёт голос прапорщик. – Закрой двери и иди в роту.
– Есть, пропустить и закрыть двери. – Опустив главный наказ идти в роту, вторит сержант и исчезает.
Вместо него, в глубине зала появляются две тёмные фигуры. Похоже женские. Одна за другой. В дальней стороне зала темно, свет только на сцене.
Лиц женщин не видно, только фигуры слегка. Заходько с капитаном сощурившись всматриваются… Фигуры, привыкая к темноте, задевая за кресла, это слышно, медленно движутся по проходу…
– К вам можно, да? – медовым голосом спрашивает издалека одна.
– Здравия желаем товарищи военные, – вторит другая, и весело добавляет. – Большие, здоровенные. Приглашали?
– Кто это? – не понимая, напряжённым голосом спрашивает у прапорщика капитан.
– Это? Комиссия… – сухо отвечает тот. – Народ. Независимые наблюдатели… эээ… Эксперты. – И уже экспертам, другим тоном, вежливо. – Проходите, пожалуйста, ждём.
– Это комиссия? – всматриваясь, не верит капитан. Он, похоже, сильно удивлён.
– Да. Я ж говорю, народ. Независимые наблюдатели. Эксперты. Но если хотите, можно и наших, батальонных кого позвать, хоть наряд, хоть штабных…
– Ну да, щас! Чтоб до пенсии потом надо мной смеялись?! Нет-нет, пусть уж эти, посторонние, для объективности. А они уже знают, зачем мы, вы, их?..
Фигуры вышли на свет перед авансценой, точно превратились в женщин. Одна из которых та «бабка», которая законы знает и рвалась в армию. Другая «женщина», которая санитарка для родов и вообще…
– Ой, как у вас здесь хорошо, товарищи мужчины, уютно… – пропела «санитарка». – А что мы смотреть будем?.. нам сказали… Кино?
– Или спектакль? – расширила границы неопределённой бесконечности бабка. – Представление, наверное, да?
– Ага, – не удержался, съехидничал капитан. – Цирк здесь сейчас будет!
У экспертов брови «вкусно» полезли вверх, но Заходько опередил благостную реакцию, погасил.
– Нет, нет. Это шутка. Не цирк. Присаживайтесь, пожалуйста.
Капитан нервничает всё больше. Дёргает прапорщика за рукав.
– Короче, Заходько. Ближе к делу.
Эксперты, громко хлопая сиденьями кресел в пустом зале, на первом ряду, усаживаются, умащиваются, закидывают ногу на ногу, изобразив строгие, и вместе с тем поощрительные выражения лиц, уставились на товарища Заходько. Они помнили, тогда он был главным, значит, и здесь тоже. Ну, говорили их лица, смелее, товарищи, вперёд.
– Да-да, если короче… – переминаясь с ноги на ногу, не зная куда деть лишние сейчас руки, начала прапорщик. – Мы вас пригласили для… эээ… так сказать, как специалистов в области музыкального творчества… и вообще…
Чтоб вы сказали, у кого исполнение будет правильным. Лучше будет. Вот.
– Как дуэль это, понимаете? – злорадно, с нажимом, глядя на прапорщика, гипнотизируя, как бы, подчеркнул капитан особую значимость мероприятия.
– О! – с долей растерянности, в унисон воскликнули эксперты, и лица у них стали ещё строже, словно замёрзли.
– Как глас народа. – Поправил прапорщик.
Это женщинам было ближе. Они оживились.
– Мы как жюри, значит, будем, да? Как комиссия? Это можно. А кто исполнители?
– Я и товарищ капитан. – Единым списком представил всех конкурсантов Заходько.
– Как интересно! – донеслось восторженное из зала. – А почему так мало? И народу нет… Зрителей, солдат… Или служба?
– Да, служба! – съязвил капитан. Он никак не мог съехать с ехидных рельсов, настроиться на честный поединок. – Конкурс потому что закрытый. – Пояснил он. – Для узкого круга лиц.
