Костов молчал. Это было очень похоже на правду. Это все объясняло — вранье Абдулова, который не мог признаться, что сам направил убийц к своему совершенно невинному (в этом деле) исполнительному продюсеру. Все моментально стало бы известно Кечину, коллегам, Алине… Всплыла бы неприглядная история с взятыми за скрытую рекламу деньгами. Ни Кечину, ни Огульновскому лучше бы ее не знать, а она бы всплыла обязательно.
— Дальше? — подтолкнул он Беспанова.
— Уж не думаете ли вы, что я дальше руководил действиями Штырева и этого Семиряги? Мне такое и в голову не приходило — я же не идиот, чтобы ввязываться в эту историю. Когда они заявились со своим рассказом, я натопал на них ногами и сказал, что не желаю об этом ничего слышать. Ну, дал им пару советов — прижать ушки и не высовываться. А дальше… Дальше ситуация и без моего участия начала выползать из-под контроля.
— Ну, ну, — покачал головой Костов. — Предположим, вы их не инструктировали, но были в курсе…
— В самых общих чертах. Их кто-то начал шантажировать.
— Кто? — настаивал Костов.
— Я не углублялся. Может быть, вы думаете, что мне в кайф вся эта херня? Что мне нравится — вот как вам — в ней копаться? — иронически осведомился Беспанов.
— Мне нравится. Мне нравится… — задумчиво повторил Костов. — Копаться в херне… Знаете, я не очень верю, что вы их не инструктировали. Вы их, конечно, инструктировали, оказывали добрые услуги. Но суду это не докажешь. По всему видно, что парочка — не только не семи пядей во лбу, а просто даже туповата. Они — не знаю почему — подумали, что их шантажирует Алина Сохова, которая ушла с вечеринки раньше Абдулова и видела их мельком при посадке в лифт. Без вас они ни за что бы не догадались, что она ни при чем. А пока они не догадались, они пытались Сохову убить — выследили их с Абдуловым, когда они ехали к ней домой, и перед супермаркетом Штырев в толпе подошел к девушке сзади и выстрелил из своего «Макарова». К счастью, пуля попала в бок. То ли Штырева кто-то толкнул, то ли Алину… А вот это — то, что покушение совершил Штырев, — мы доказать как раз сможем. Помимо оружия, которое идентифицировано, у нас, я думаю, будут и показания Абдулова, которому после того, как все раскроется, нечего уже будет темнить. Ему потребуется другое — отмазаться от этого дела. Недоброжелательный прокурор может задать ему очень много неприятных вопросов… А откуда ж взять доброжелательного, при том что его патрон Огульновский сейчас на ножах с администрацией президента? Абдулов может спастись одним — искренностью. И покаянием, но это уже не ко мне. Мне кажется, Абдулов вспомнит, что за ними от «Останкино» до супермаркета следовала знакомая машина со Штыревым за рулем… Кстати, не объясните, зачем надо было пытаться убить Сохову второй раз? Ясно ведь было уже, что шантажировала другая. И другая к тому времени уже лежала в морге… А?
Беспанов никак не отреагировал на слова Костова.
— Кстати, о морге… — продолжил опер. — Шантажировала ваших сотрудников другая гостья покойного Лосского — Алена Соловей. Перед смертью — у нас есть свидетели — она удалилась из бара «Змейка» вместе с Семирягой. Вот задумаешься: зачем они нагородили столько трупов? Соловей — не последняя жертва. Был еще один бизнесмен, чьим мобильником Соловей пользовалась и которого убили похожим способом, зарезали то есть, видимо, как свидетеля. Эти деятели, конечно, недоумки. Вы — нет. Вы — умный человек. Почему вы их не остановили? А вы ведь не остановили, больше того — вы их инструктировали во всех эпизодах, до конца. Вы не только умный, вы еще богатый человек. Всего-то, что от вас требовалось, — заставить двух парней чистосердечно признаться в убийстве Лосского, нанять им хорошего адвоката. Действия в рамках самообороны или в худшем случае — убийство по неосторожности… Толковый крючкотвор в два счета свел бы дело к одному из двух случаев. Через несколько лет оба вышли бы на свободу, и Соловей и бизнесмен были бы живы, Алина Сохова осталась бы цела и невредима. Почему вы так не сделали?
Беспанов молчал.
— Я вам скажу, почему. Вы просто об этом не подумали. У вас мозги в этом направлении не работают. Наверное, вас никто этому не научил, а своим умом вы не дошли. А опыт ваш жизненный… В нем такие превратности на каждом шагу, рутина, повседневность. Вам невдомек, что можно найти иное решение, помимо насильственного. Вы умны, но дальше, чем заткнуть рот свидетелю ножом, деньгами или угрозами, ваша мысль не взлетает. А ведь это, извините, низкий класс. Эти ребятки с пещерным мышлением и без ваших советов до убийства додумались бы… И вы, конечно же, я имею в виду вас троих, не ждали, что мы дело раскроем. А мы раскрыли. Мне нравится копаться в херне. Давить мне вас нравится — таких вот недочеловеков, у которых чуть что рука тянется к удавке, или к ножу, или к «пушке», или к тротилу с аммоналом… Я делаю это за копейки от государства, вам этого не понять. Мой кайф — не в «Кадиллаке», бабках и тех безвкусных «шато» с пошлыми башенками, которыми вы засорили все Подмосковье. Мне особенно нравится — прямо в эйфорию впадаю от мысли, что ни-че-го-шень-ки вы со мной поделать не можете. Даже если убьете когда-нибудь, все равно ничего не можете поделать.
