– A «BMW»? Твоя машина?
– Да.
– Так продай ее!
– Я за нее еще не расплатилась.
– Если бы у меня были деньги, я бы тебе дал. А пока – сделаю, что могу. Ты только попроси.
– Представляю! – фыркнула Каро. – Предложишь работу в своем магазине? Если не буду есть, покупать шмотки и включать электроприборы, году так к трехтысячному расплачусь с долгами.
Я пошел на кухню попить воды. Когда я включил свет, в первое мгновение мне показалось, что кого-то вырвало на пол. Потом я понял, что это всего-навсего кошмарный коричнево-желтый линолеум. Под потолком сиротливо качалась лампочка без абажура. На окнах не было ни штор, ни жалюзи. Обычная лондонская дыра.
В холодильнике нашлась полупустая бутылка «Перье» без газа. Я налил в стакан, выпил, снова налил. Поглядев в зеркало, убедился, что рубашка не помялась, а волосы лежат так же гладко. Затем последовал удар. В окно влетело что-то тяжелое – и угодило прямо мне в голову. Я пошатнулся и ухватился за стол, чтобы не упасть.
– Что случилось?
Я лежал на диване. Каро прикладывала холодную мокрую тряпку мне ко лбу.
– Уоррен, – коротко ответила она. – Я видела, как он убегал.
– Что это было?
– Кирпич. Тебе еще повезло. Крепкая черепушка. У тебя теперь шишка на шишке.
– Ты вызвала полицию?
– Нет. Просто забила окно фанерой.
– Может, все-таки вызвать?
– А толку? Полиции о моем бывшем парне прекрасно известно, я уже сто раз звонила. Вот убьет он меня, тогда они и возьмутся за дело.
– Но тут же Ричмонд-на-Темзе! Хороший район!
– Да. А Уоррен – сыночек врача. Увлекающаяся натура. На данный момент увлекся мной.
– Часто он объявляется?
– Когда как. Иногда его неделями не видно. Только подумаю, что от него избавилась, а он тут как тут – сидит на крыльце и воет, как собака на луну.
Я попытался приподняться, но голова так кружилась, что сил не хватило.
Каро вздохнула.
– Похоже, придется тебе остаться на ночь.
Мой член напрягся. Увы, как оказалось, надеяться мне было не на что.
– Можешь спать на диване, – разрешила Каро. – Почему бы и нет? Выглядишь ты неважно.
Я хотел осмотреть свою голову, так что она принесла зеркало. На лбу красовалось произведение размером с яйцо: последняя шишка напоминала желток.
Каро впихнула в меня какие-то таблетки и укрыла лоскутным одеялом. На ночь она поцеловала меня в лоб – так Флоренс Найтингейл целовала умирающего солдата.
Глава третья
Убойная лихорадка
Утром Каро приготовила мне настоящий английский завтрак: бекон, помидоры, глазунья, сосиски, фасоль и тосты. Обычно я стараюсь не есть жирную пищу, но это было так трогательно, что я проглотил все до последнего кусочка. Каро сидела напротив и вяло теребила тост. В утреннем свете ее глаза сияли пронзительной голубизной. Я ощутил неожиданный и безнадежный приступ желания.
– Хватит уже…
– Что хватит?
– Я и так знаю, что сногсшибательна.
– Я же ничего не говорил, – удивился я.
– И не надо, – лукаво улыбнулась Каро. – Все на твоей перемазанной яйцом морде написано.
– Не буду отрицать, ты мне небезразлична.
– И какие чувства ты испытываешь? Возвышенные, грязные?
– Да уж не слишком чистые.
Она кивнула.
– Не можешь смириться, да? Ты все присваиваешь: книги, песни, пытаешься присвоить людей. Ты все хочешь присвоить.
– Я просто пытаюсь держать обещания, – возразил я тоном оскорбленного достоинства. – Ты как-то сказала мне, что никогда не полюбишь никого так сильно, как меня. Твои слова.
– И что? В семнадцать люди много чего говорят.
– Ты любишь другого?
– Марк, я никого не люблю. Ни тебя, ни кого бы то ни было. Я не испытывала настоящих чувств с тех самых пор, как окончила школу.
Синяки на голове налились зеленым и фиолетовым. Я был похож на человека будущего из старых серий «За гранью возможного».
Наверное, Каро стало меня жаль. Когда я собрался уходить, она предложила прогуляться. Мы вышли на улицу, купили воды, орехов и шоколадку. Затем не спеша зашагали вдоль стены ботанического сада Кью, пока не уткнулись в дорожку к Темзе, которая связывает Кью и Ричмонд.
Справа катила темно-зеленые воды река, слева возвышалась ограда ботанического сада. Между дорожкой и забором тянулась канава. Из-за ограды шла труба, по которой в реку стекали нечистоты. Каро запрыгнула на трубу и пошла по ней. Почти перейдя канаву, обернулась ко мне.
