— Пятеро, — говорит Хеми. — Пятеро детей.
— Для них это будет намного-намного лучше! И чем скорее ты мне поможешь разобрать эту гору, тем скорее все позабудется. Первые двадцать лет пролетели стрелой. Подумай, как быстро могут пролететь следующие тридцать.
— Да, — говорит Хеми, протягивая руку к другой папке.
— Пароли, — говорит Шули. — Не хочу тебя торопить. Но мне еще надо выучить много имен, а шахарит скоро начнется.
Хеми ведет Шули к ящику с роутером и вытаскивает из-под него маленькую записную книжку:
— Здесь все. Банковские счета, пароли — все, что тебе понадобится.
Шули берет книжку и протягивает Хеми руку, и Хеми пожимает ее.
Потом Хеми отворачивается, и вид у него такой, словно его жизнь только что согнулась под бременем, которое в обозримом будущем никуда не денется. Направляясь к двери, бросает ключи на стол, а свой телефон забирает.
— Мой номер есть у рава Каца. — С этими словами он выходит на балкон, через железную дверь — на площадку.
Шули провожает его взглядом. А потом, ни на что не отвлекаясь, подходит к одной из стопок и вчитывается в воспоминания дочери о матери, про которую говорили, что она умела неподдельно радоваться мелочам.
Сколько времени пройдет, прежде чем он сможет на молитве удержать в уме сотню человек?
Шули не дает этим опасениям тормозить работу. Подталкивает свой разум к мыслям практическим и позитивным.
Если они продадут дом в Ройял-Хиллс по хорошей цене? Если рав Кац поможет найти учеников неподалеку? Ему, похоже, нравится стиль Шули.
Шули что-нибудь придумает. Удержит в памяти имена. И, когда Мири согласится на его предложение — а она согласится, он-то знает, — Шули сможет разместить свою семью прямо здесь, где сидит сейчас. Балкон можно переделать в комнату: дело за железной крышей и шлакобетонными блоками. Допустим, эту пристройку займут они с Мири, а внутри будет спальня детей. По ходу дела они смогут неспешно подыскивать подходящую квартиру.
Шули откладывает бумаги, достает из рюкзака Навы мешочек со своим талесом, берет со стола ключи и — словно проделывает это уже сто лет — запирает квартиру и железную дверь на площадке, идет в дом учения, где есть миньян для молитвы. Гилад уже ждет, и Шули занимает свое место напротив мальчика. Надевает талес и накладывает тфилин, и после этого они оба оборачиваются на восток, к Храмовой горе.
Благословения Шули произносит заученно, по привычке, ведь привычка — вторая натура, — и одновременно тренируется повторять имена из своего списка. Он знает, что сможет. Сможет каждый год молиться за сто жизней. Сможет удержать их в голове, научится молиться от чистого сердца за всех кряду. С каждой секундой Шули все крепче верит в это.
И когда начинается первый кадиш, Шули встает.