Редрик молчаливо кивнул.
— Твоя прогулка — вечером, думаю, днем в здешнем Запределье появляться не стоит. Так что пока — по номерам, и отдыхать.
Если Эйно позволял себе говорить открыто, можно было понять только одно — никакой электронной прослушки здесь нет, также, как и в его номере. У шефа «Умбры» было на это очень хорошее чутье. К тому же, они говорили по-русски.
Ред последовал доброму совету, поскольку знал — с шефом шутки плохи. Конечно, ему было любопытно, какая система защиты может быть у людей, магией не обладающих. Но выяснять это он не стал. Не были же дураками их предшественники, — а вот попались!
Поэтому он уселся в номере, от нечего делать, включил радио. Передавали патриотические мелодии. Потом — новости. Итоги официального визита президента, вождя нации, в Ирак… Совместное коммюнике с Хусейном… Добыча нефти, выплавка стали. О каких-либо мятежах — ни звука.
Редрик приглушил радио, посмотрел в окно — на проспект. Так себе было зрелище. Потом он перевел взгляд на бисерный браслет-феньку — подарок Аси. А ведь она даже и не знает, где он. Если они поедут обратно на поезде, надо будет купить какой-нибудь украинский сувенир.
Он улыбнулся своим мыслям, потом вытащил из сумки «Волшебника Земноморья». Почему бы не освежить его в памяти, пока есть время?
Времени, как чуть позже выяснилось, уже не было — ни для него, ни для Эйно. Совершенно не было.
Глава 10
Завещание самоубийцы
Санкт-Петербург,
за пять месяцев до событий
«Не помню, сколько мне было тогда лет — шесть или семь. Помню лето. Тогда стояло очень дождливое лето… Шел дождь, я сидел дома и листал какую-то книгу — кажется, сказки Киплинга, хотя точно уже не помню, слишком давно это было. И совершенно внезапно я ЕГО почувствовал. Чей-то взгляд в спину, присутствие в комнате кого-то еще. Сложно объяснить, но все знают, что так случается. И было в тот момент в комнате что-то еще, отчего мне стало очень не по себе…
Так вот — помню, что сидел тогда в своей комнате один, дверь в коридор была открыта. Я слышал звуки голосов, шаги по коридору — в общем, я знал, что не один в квартире, и бояться мне совершенно нечего. Да и не боялся я — даже темноты».
…Сегодня вечером ОН явится снова. Я это знаю. Я всегда это чувствую. Так чувствуешь иногда приближение грозы, хотя на небе — всего лишь редкие облачка. ОН явится и снова будет стоять и смотреть. Долго смотреть — причем, как будто мимо меня. Что ЕМУ надо? Не знаю, да и не уверен, что хочу это знать — что там может быть в башке у таких тварей. Все, что мне точно известно — ОН всегда приносит с собой какое-нибудь несчастье. Наверное, кто-то скажет, что это — бред, что мне пора бы к врачу. Ничего подобного. Оказались бы они на моем месте — посмотрел бы я, как эти болтуны запоют…
Человек потянулся к пачке сигарет, суетливым, каким-то мышиным движением сунул сигарету в рот, проворно щелкнул зажигалкой. Потом бросил украдкой взгляд на пустой подоконник. Из окна на него посмотрела питерская ночь. Ничего интересного там не было: коробка типового дома, точно такого же, как тот, в котором он жил, свет в окнах квартир — люди готовятся ко сну. Ничего, что было бы хоть сколько-нибудь необычным…
Человек докурил сигарету до половины, затушил ее в пепельнице. Потом нервно пригладил волосы, и вновь склонился над письменным столом…
…Так вот, я точно не помню, как ОН появился в самый первый раз. Мне иногда кажется, что ОН был где-то рядом всегда. По крайней мере, когда умерла Катя, — тогда мне было лет пять, — я ЕГО впервые запомнил. Да, Катя — это моя старшая сестра… Была. Случилось это так.
…Человек оглянулся, пристально всматриваясь в полутемные углы комнаты, словно бы ожидая, что мрак может густиться и напасть на него. Ничего там, разумеется, не бы-о, кроме зыбких теней и давно не убиравшейся пыли. Однако сидящему за столом необходимо было в том убедиться — и лишь после этого он снова взял в пальцы отложенную шариковую ручку…
…Не знаю, но в тот момент моя спина сразу же покрылась мурашками. Стало тяжело дышать, воздух как будто сделался густым и ядовитым. Я понял, что происходит что-то странное, отложил книжку и осмотрелся. И тут же я ЕГО увидел. Или — ЭТО, до сих пор не знаю, кем или чем ЕГО считать. ОН (ОНО?) сидел на подоконнике перед открытым окном. Сначала я заметил только силуэт — угловатый, жуткий, какой-то совершенно нечеловеческий. Уцепившись когтистыми лапами (или — руками) за край, ОН сверлил меня взглядом.
