Я остановился, как вкопанный. А ОН подался вперед, словно собираясь прыгнуть. В том, что это не было глюком, я был уверен тогда — и уверен в этом сейчас. Я мог рассмотреть все мельчайшие подробности, которые едва ли заметишь и при свете дня: колыхающиеся при движении волосы существа, его глаза и лапы, следы когтей на автомобиле. Все это было слишком реальным.
На сей раз ОН ничего не сказал, а исчез столь же неожиданно, как и появился. Я так до сих пор и не понял, что произошло — просто что-то взяло и изменилось в мире: где-то вдалеке залаяла собака, послышался шорох ветра в ветвях дерева… Вроде бы, жизнь вернулась к своему нормальному течению, если бы не звонок по «мобильнику». Звонила мать Наташи…
Кстати, уже потом я внимательно осмотрел свою «шестерку»: никаких следов от когтей. А Наташа в тот день погибла — ехала на маршрутке, водитель не справился с управлением.
Я отошел от шока нескоро. А про ЭТО… или ЭТОГО… старался не вспоминать и не думать.
Через год я снова с НИМ повстречался… В тот день умерла моя мать.
На сей раз ОН стоял над изголовьем моей кровати, от чужого присутствия я проснулся. В этот раз ОН сверлил меня взглядом дольше обычного, и мне удалось рассмотреть кое-какие детали. ОН был одет в продранный плащ, из-под которого торчали неприкрытые ничем ребра.
Существо молчало, а я боялся шелохнуться. А потом ОН исчез — как прежде.
Отец ненадолго пережил маму. Надо ли говорить, что в день его смерти я видел ЭТО снова — за спиной, в зеркале!
Наверное, может показаться, что я надирался до свиней, вот и видел всяческую чертовщину. Вот только я не пью, во всех случаях был совершенно трезв — а про наркоту и говорить нечего!
Или, может, я схожу с ума? Одно время, после того, как потерял родителей, я и сам так думал. Даже сходил к психоаналитику, благо средства позволяли, рассказал ему все как есть, а он стал впаривать что-то про комплексы и прочие заморочки. В общем, я не больший псих, чем тот самый аналитик.
Я просто хочу как могу рассказать все, что видел. А может, и предупредить того, кто это прочтет.
Мне не известно, когда ОН придет на сей раз — сегодня или завтра. Точно знаю одно — ОН придет скоро. Ведь все прошлые его появления я предчувствовал.
Больше я так жить не могу. И на этот раз я уверен, что ОН заберет меня.
Сегодня я уже видел ЕГО — в образе человека, с которым я случайно (случайно ли?) столкнулся на улице. Но я-то видел, КТО это: ОН всего лишь прикинулся человеком, я рассмотрел ЕГО под этой маской, и ОН это понял… Что толку говорить, как ОН выглядел — завтра ОН может оказаться кем угодно!
Очередная строчка расплылась в нечто нечитаемое.
Сидящий за столом отложил ручку, размял усталые пальцы. Потом огляделся, и стало ясно, что он уже почти впал в состояние паники. По его лицу сейчас вряд ли можно было бы понять, что он еще очень, очень молод — страх сделал человека стариком.
Потом он снова слегка подрагивающими пальцами поднес ручку к бумаге.
Сами думайте, КТО это — пришелец, существо другой расы, живущей рядом с человечеством, или кто-то еще. Мне плевать, я так и не нашел ответ. И не хочу больше искать! Одно я знаю точно: сейчас ОН придет за мной, и я не собираюсь сдаваться ЕМУ живым!
Господи, как я устал! Больше так нельзя.
Ищите ответы сами.
Человек вырвал исписанные листки из блокнота, отложил их на край стола, потом, не удовольствовавшись этим, просунул под покрывающее рабочий стол стекло, видимо, опасаясь, что они улетят или упадут на пол.
Потом он медленно поднялся, стараясь не поднимать глаз. Все тем же нервным движением пригладил светлые, слегка вьющиеся волосы, и все же оглянулся на пустую темную комнату.
В глазах человека скользнуло какое-то выражение, похожее на отчаяние. Постояв еще с полминуты, он решительно подошел к ничем не занавешенному окну, отворил его настежь. В комнате раздался противный скрип и вслед за этим чистые листы на столе разлетелись под дуновением ворвавшегося в комнату осеннего ветра. Но на это уже можно было не обращать внимания.
Человек взгромоздился на подоконник и посмотрел вниз, на далекую полосу асфальтированной дороги, едва освещенной тусклым фонарем. От земли его отделяло четырнадцать этажей.
