Сейчас я понимаю, что ЕГО повадки — скорее звериные, чем человеческие. Тогда мне было не до того, все, что я заметил — длинную белесую морду, напоминавшую череп, расплывшийся в ехидной ухмылке. Было видно ряд заостренных зубов, а из-под свешивавшихся черных прядей спутанных волос на меня смотрели глаза — тоже совершенно черные, как нефтяные пятна. Их было много, тех глаз! Они как будто прощупывали меня. Или изучали.
Я хотел закричать, позвать взрослых. Но голоса не было, а тело в тот момент мне не подчинялось. Такое бывает только в ночных кошмарах: пытаешься убежать, а не можешь.
Поэтому я сидел и смотрел на него, чувствуя, как по комнате волнами распространяется ледяной страх. Что это? Откуда? ОНО казалось неправильным, страшно неправильным…
ОНО протянуло руку, указывая на меня (я четко разглядел, как несколько дождевых капель с его пальцев упали на пол). А потом ОНО приоткрыло рот (или, все-таки, пасть), и я услышал низкий шелестящий шепот (хотя подобрать этому голосу какое-то земное название я не в силах).
В тот момент мой страх перешел ту грань, на которой стирается различие между человеком и перепуганным животным. Не знаю, сколько это продолжалось — секунду, несколько или — целый час. Мне показалось, что время не шло вообще, никаких голосов из коридора в это время я не слышал.
Дождь все хлестал, скатываясь по открытой створке окна, по подоконнику и почти неощутимой преграде между мной и ИМ — прозрачной тюлевой занавеске, отодвинутой в сторону СУЩЕСТВОМ.
А потом пол как будто зашатался и куда-то поплыл, наверное, я потерял сознание. И тут все резко прекратилось. Я услышал звуки вокруг, — те самые, которых не было до того, меня била нервная дрожь. Красная пелена, застилавшая зрение, исчезла. Я услышал голос матери, доносящийся из соседней комнаты:
— Катя?.. Нет, господи, это не так!.. Господи, это неправда!
…Человек снова потянулся за сигаретой, но его рука на мгновение остановилась и дрогнула. Взгляд уперся в окно. Нет, пока ничего, показалось. Плохо, что лампа не заливает светом всю комнату. Хотя, какая, к черту, разница?!
…Сестра ездила с классом в Москву. Дождь, скользкое шоссе. Автобус перевернулся. Несколько учеников получили ссадины, прочие — отделались испугом, а вот Катя… Осколок стекла…
Все это я узнал уже потом, а вот тогда… Прежде всего я поднял глаза на окно: нет, никакого существа там не было. Вообще ничего — открытое окно, намокшая занавеска, подоконник в каплях дождя. Да, и два мокрых следа, которые можно было принять за что угодно.
…Он поднял глаза от блокнота с очередным исписанным листком. Однако озираться не стал, словно опасаясь увидеть что-то жуткое.
Пятно света от настольной лампы выхватывало из темноты только стол и небольшой участок комнаты, все остальное пространство было погружено в полумрак. За спину человек тоже не оглядывался. Мало ли что может там оказаться?!
Но оторвался от блокнота он ненадолго. Через мгновение в блокноте снова заплясали строки, словно бы человек боялся, что не успеет окончить свои записи.
…Второй раз я четко увидел ЕГО, когда умерла Наталья. У нас тогда только-только намечались отношения. Только я это совсем не к тому. В общем, все повторилось, как в первый раз — вот только животного страха я уже не испытывал. Сроднился с НИМ, что ли? Чушь, конечно, как можно с ТАКИМ сродниться? Просто до нового появления я считал ЭТО детским глюком, обманом зрения — чем угодно, только не реальностью.
Да, было жутко, очень жутко, но уже не так. На этот раз я увидел ЕГО, когда шел к своей машине. Я отдыхал на даче в Шапках, но зачем-то понадобилось за полночь сорваться в город. Насколько помню, было там в это время совершенно безлюдно. Даже собаки не лаяли.
Я оставил свою «шестерку» на обочине дороги, шедшей около моего дома. Идти пришлось в совершеннейшей темноте, белые ночи к тому времени давно закончились, стоял август. Но ЕГО я заметил сразу же, стоило только подойти поближе к машине. ОН сидел на капоте «шестерки», точно также, на манер дикого зверя, вцепившись одной рукой-лапой в крышку капота и, — я это заметил, — оставляя когтями длинные борозды в краске.
