Они вышли в переднюю. Аня придвинула ему стул.
— Домашний нужно, у него отпуск. Дай я тебе наберу.
Владимир поспешно передал трубку Ане:
— Не могу я, Аня. Ты расскажи.
Капитан Тимашов с большим сочувствием выслушал взволнованный Анин рассказ.
— Вот что, — сказал он, — у меня приятель есть, в уголовном розыске работает. Я сейчас ему позвоню, он скажет, что нужно сделать. Живой Шерлок Холмс. Как Владимир Николаевич?
— Да вот он здесь сидит.
— Дайте мне его.
— Андрей Викторович, он не может говорить… Он… очень волнуется.
— Слушать-то он может?
— Володя, он тебе хочет что-то сказать.
Владимир протянул руку.
— Слушать может. Вот я ему передаю трубку.
Тимашов заговорил убедительным и ласковым голосом:
— Владимир Николаевич, голубчик! Вы только не расстраивайтесь. Мы его найдем. Мне самому этот парнишка очень нравится. Давайте будем рассуждать. Ну, куда он может деться? На фронт или партизанить он не уйдет — теперь не сорок первый год. Беспризорником не сделается — ведь правда? Он будет искать себе работу. А это значит, что найти его будет не так трудно… если даже он уедет куда-нибудь… Ведь родственников у него никаких нет?
Владимир уронил трубку. Аня ее подхватила. Тимашов вопросительно покашливал и дышал в телефон.
— В чем дело? — спросил он. — Аня, это вы?
Аня ответила:
— Теперь и слушать не может. Что вы ему сказали?
— Да я спросил неудачно, есть ли у Сережи родственники.
— Вот уж, действительно, нашли чем утешить! Вы же знаете, что нет.
— Так я, Аня, начинаю звонить. Вы мне только скажите еще адрес, ту деревню, где он раньше жил. В какой области? Еще скажите: как он был одет? Наружность я опишу… Особые приметы?..
— Какие же особые приметы? — Аня задумалась.
Владимир поднял голову:
— Глаза! Про глаза скажи! Ни у кого таких нет!
Через час Тимашов вызвал Аню.
— Скажите Владимиру Николаевичу: сегодня в ремесленное училище в Таганском районе приходил мальчик лет четырнадцати, очень вежливый и очень грустный, и глаза и все приметы подходящие… Адрес? Неважно, ему сказали, что приема сейчас нет, и он ушел. Но во всяком случае это значит, что он жив и здоров и что мы его разыщем. Как Владимир Николаевич? Может быть, мне приехать к вам?
— Владимир Николаевич, вы не беспокойтесь, мы его разыщем. Мы с Петей сегодня все вокзалы обошли… Уж мы его найдем!
Петя Нежданов сидел на подоконнике, с лицом расстроенным и сочувствующим. Гриша Соколовский ходил взад и вперед по комнате и высказывал разные предположения, куда мог скрыться Сережа и как можно быстрее его найти.
Владимир молча лежал на диване и разглядывал цветок на подушке.
— Ушел он в пятницу, — рассуждал Гриша, — значит, с тех пор прошло…
Владимир спросил, не оборачиваясь:
— Это Аня вас опять ко мне подослала, признавайтесь?
— Почему Аня? — спросил Гриша.
— Почему подослала? — пожал плечами Петя. — Никто нас не подсылал, мы сами пришли, чтобы вам скучно не было.
— Ладно, вижу, что добром не уйдете!
Владимир взял с этажерки шахматную доску.
— Кого я обыграл в прошлый раз?
— Меня, — сказал Петя, — а Гриша подсказывал. Теперь его обыграйте, а подсказывать буду я.
В конце третьей партии пришел чертежник, с которым работал Владимир. Внимательно посмотрев на лица играющих, он понял, что никаких новостей о Сереже нет, ни о чем спрашивать не стал, а прямо раскрыл портфель.
— Вот, — сказал он, — посмотрите: маленькое приспособление для вашего чертежного стола. Так хорошо будет?
Они перешли к столу. Через полчаса Владимир вспомнил про мальчиков.
— Вы еще здесь? — удивился он. — Ступайте домой, ребята. Надоели вы мне, честное слово! Или что? До Аниного прихода не имеете права уйти? Клятву дали?
— Мы уж посидим, — сказал Гриша.
Петя прибавил:
— Мы теперь друг с дружкой играем. По крайней мере хоть кто-нибудь выиграет!
LIII
Сережа сидел, прижимаясь щекой к теплой печке.
Если смотреть только на этот кусочек, на эти несколько кирпичей, можно себе представить, что это настоящая печка в доме, что ее нагрело не солнце, а нагрели дрова, что она высокая и большая, что над ней потолок, а кругом стены и окна.
Только не нужно смотреть вниз, потому что вместо пола — серовато-черная земля с редкими зелеными травинками. А если хоть немножко поднять голову, видно, как совсем рядом с печкой колышется от ветра высокий пышный куст иван-чая.
