Сечени весело смеется над этой историей. Вешелени она кажется куда менее забавной. Однако больше всего возмущают этого кроткого и необузданного великана себялюбие Сечени, его несносные манеры, его поведение во время купли, когда он беспардонно заставляет прислуживать себе.
В то время как Сечени с язвительным выражением лица и вздернутыми густыми бровями носится из одного светского салона в другой, Вешелени занимается плаванием, гимнастикой и учится боксу. Его тренирует Джексон, старик-англичанин, единственный человек во всем Лондоне, который комплекцией превосходит даже самого Вешелени. Однако не это привлекает в нем Вешелени, а его открытое, лишенное всяческого раболепия поведение. После того как состоялся их последний боксерский поединок и они простились крепким рукопожатием, Вешелени 10 августа делает в своем путевом дневнике следующую запись:
«Не много найдется людей, кто был бы моему сердцу ближе, чем он».
Вешелени, да и Сечени тоже, основательно изучили английские методы коневодства. В конце концов Вешелени удалось дешево купить лучшего жеребца — по кличке Катон. Сечени же спустя некоторое время напишет труд под заглавием «О лошадях».
Под конец путешествия в дневник Сечени попадает следующая запись:
«Я осмотрел Хемсли Кастл и дом мистера Дункана. Побывал в Брэнхем-Лодже у мистера Фокса Лэйва и у мистера Гасконе в Хаулдфорд энд Ламли. В домах чистота и комфорт, счастье — лишь до известной степени. Англия сейчас переживает кульминацию своего развития».
Последняя дневниковая заметка Вешелени, пожалуй, наивнее, зато интереснее.
«Думается, сия поездка не принесла мне более полезного опыта и неоценимого преимущества, нежели то, что я почти семь месяцев живу, никем не повелевая и не распоряжаясь… Магнат, дворянин становится человеком, и это единственное, что следует нам свершить, дабы не остаться животным».
Они так и не смогли никогда сделаться настоящими друзьями. Исключительно из-за Сечени. Художник Эндер, кстати сказать, после их путешествия по Ближнему Востоку возненавидел Сечени. А Вешелени… впрочем, оставим это. Вешелени интересует только нас: таких, как Вешелени, на Западе обычно не замечают.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Не могу с вами согласиться: кое-кого все же замечают — к примеру, обладательницу сверкающих глаз. Эти глаза, воспетые Теккереем, в ту же самую пору, когда и Вешелени находился в Лондоне, наблюдают там за прототипами венгерских набобов.
Действие романа «Ярмарка тщеславия» начинается на Чизикской аллее, в пансионе для молодых девиц под началом мисс Пинкертон, которую автор называет «хэммерсмитской Семирамидой». Именно отсюда начинает мисс Бекки Шарп свой блистательный путь, в середине которого попадает на раут к лорду Стайну.
Привожу цитату:
«Там был его светлость князь Петроварадинский с супругой — туго перетянутый вельможа с широкой солдатской грудью, на которой великолепно сверкала звезда его ордена, и с красной лентой Золотого руна на шее. Князь был владельцем бесчисленных стад баранов. «Взгляните на его лицо. Можно подумать, что он сам ведет свой род от барана», — шепнула Бекки лорду Стайну. И в самом деле: лицо у его светлости было длинное, важное, белое, и лента на шее еще усиливала его сходство с мордой почтенного барана, ведущего за собою стадо».
«Когда появилась владетельная особа с берегов Дуная, разговор перешел на французский язык, и тут леди Бейракрс и младшие дамы, к своему великому огорчению, убедились, что миссис Кроули не только гораздо лучше их владеет этим языком, но что и выговор у нее гораздо правильнее. Бекки в бытность свою во Франции в 1816—1817 годах встречалась с другими венгерскими магнатами. Она с большим интересом стала расспрашивать о своих друзьях. Знатные иностранцы решили, что она какая-нибудь видная аристократка, и князь и княгиня с живейшим интересом осведомились у лорда Стайна и у маркизы, когда шествовали с ними к столу, кто эта petite dame[49], которая так прекрасно говорит по-французски».
«Следствием приглашения Ребекки к лорду Стайну было то, что его высочество князь Петроварадинский воспользовался случаем возобновить свое знакомство с полковником Кроули, когда они встретились на следующий день в клубе, и приветствовал миссис Кроули в Хайд-парке, почтительно сняв перед нею шляпу. Бекки и ее супруг были немедленно приглашены на один из интимных вечеров князя в Левант-хаус, где проживал тогда его высочество, поскольку благородный владелец дома находился в отлучке за пределами Англии. После обеда Бекки пела самому избранному кругу гостей. Присутствовал и маркиз Стайн, отечески наблюдавший за успехами своей питомицы».
