— Жди меня здесь! А если почувствуешь опасность, свистни мне, а сам беги к рынку Мукаттам.
Арафа вошел в дом и поднялся по лестнице к комнате Умм Занфаль. Он постучал в дверь концами пальцев и услышал голос жены, спросивший: «Кто там?»
— Это Арафа! Открой мне, Аватыф! — сказал он громким шепотом.
Женщина открыла дверь Лицо ее было бледным ото сна в свете маленького фонаря, который она держала в руке. Не теряя времени, Арафа приказал:
— Следуй за мной! Мы убежим вместе! Аватыф растерянно глядела на мужа. За ее плечом появилось лицо Умм Занфаль.
— Мы убежим с улицы, — продолжал Арафа. — Все будет по–старому! Поспеши!
Аватыф все еще колебалась, потом сердито спросила:
Почему ты вдруг вспомнил обо мне? Арафа торопливо и с мольбой в голосе проговорил:
— Сейчас не время для упреков! Дорога каждая минута. Вдруг послышался свист Ханаша, а вслед за ним какой–то шум.
— Собаки! — воскликнул Арафа. — Возможность упущена!
Он выглянул на лестницу и увидел во дворе дома многочисленные огни и тени людей. Быстро оглядевшись, Арафа заметил в коридоре маленькое оконце.
— Куда оно выходит? — спросил он жену.
— Это просто отдушина! Арафа вынул из–за пазухи тетрадь и, подбежав к оконцу, швырнул ее вниз. Потом одним прыжком поднялся по лестнице, ведущей на крышу. Взглянув с высоты дома на улицу, он увидел, что она полна факелов и теней. На лестнице уже стучали шаги преследователей. Арафа побежал к крыше соседнего дома, но и там увидел силуэты людей с факелами. Тогда он повернул в обратную сторону, но и оттуда надвигались тени и факелы. Арафу охватило отчаяние. Ему показалось, что он слышит крик Умм Занфаль. Неужели они ворвались в ее дом? Схватили Аватыф? Вдруг из двери, выходящей на крышу, раздался голос:
— Сдавайся, Арафа!
Арафа покорно остановился и молча ждал, но к нему никто не подходил. Тот же голос сказал:
— Если ты вздумаешь бросить бутылку, мы закидаем тебя бутылками!
— У меня ничего нет! — ответил Арафа.
Тогда на него набросились и связали. Среди окруживших его людей он увидел Юнуса, бавваба управляющего, который кричал:
— Преступник! Неблагодарный! Будь ты проклят!
На улице он увидел двоих мужчин, которые вели Аватыф. С горячей мольбой он обратился к ним:
— Оставьте ее! Она здесь ни при чем! Но сильный удар в висок сбил его с ног.
112.
Со связанными за спиной руками стояли Арафа и Аватыф перед разъяренным управляющим. Кадри хлестал Арафу по лицу, пока у него не онемела рука, и кричал:
— Ты проводил со мной вечера, а сам замышлял вероломство, сукин сын!
Аватыф, плача, говорила:
— Он пришел ко мне только для того, чтобы помириться! Но управляющий плюнул ей в лицо и крикнул:
— Молчи, преступница!
— Она невиновна! Она ни при чем! — повторял Арафа.
— Она твоя сообщница и в убийстве Габалауи, и в других преступлениях! — диким голосом ревел управляющий. — Ты решил убежать?! Так я помогу тебе покончить счеты с этим миром!
Управляющий позвал слуг, и те пришли, неся два мешка. Один слуга толкнул Аватыф, она упала лицом вниз, ее быстро связали и, несмотря на ее крики, затолкали в мешок, а мешок завязали крепким узлом.
— Сегодня ты убьешь нас, а завтра убьют тебя! — как безумный крикнул Арафа, но Кадри лишь рассмеялся в ответ на его угрозу.
— У меня столько бутылок, что их хватит на всю мою жизнь! — проговорил он.
— Ханаш убежал и унес с собой все секреты, — продолжал Арафа. — Рано или поздно он вернется и будет непобедим. Он избавит улицу от твоего зла!
Кадри ударил его ногой в живот, и Арафа, скорчившись от боли, упал. Слуги набросились на него и так же, как и его жену, связали и засунули в мешок. Потом вынесли оба мешка из дома и направились в сторону пустыни. Аватыф потеряла сознание, а Арафа продолжал испытывать страшные муки. Куда их тащат? И какую смерть им уготовили? Забьют палками? Или камнями? А может быть, сожгут или скинут с горы? О, как ужасны эти последние минуты их неудавшейся жизни! Даже волшебство не поможет найти выход из безнадежного тупика! Голова Арафы, распухшая от побоев, упиралась в дно мешка, он почти задыхался. Лишь смерть избавит его от этих мук! Он умрет, а с ним умрут его надежды, а этот человек с холодным смехом, быть может, проживет еще долго. И те, кого он, Арафа, хотел спасти, будут проклинать его. И никто не знает, что предпримет Ханаш. Люди, которые несут его на смерть, молчат, ни один не проронил ни слова. Вокруг сплошной мрак, а за мраком — смерть. Из страха смерти он затаился под крылышком у управляющего, а теперь все рухнуло и смерть все–таки настигла его. Смерть, еще не наступив, убивает жизнь страхом. Если бы ему было суждено остаться в живых, он крикнул бы каждому: «Не бойся! Страх не избавит тебя от смерти, но отнимет жизнь. О жители улицы, вы не живете и не начнете жить до тех пор, пока будете бояться смерти».
