Зима прошла свой пик. На южных склонах сугробов и утоптанных прогонах появились серебряные нити льдинок, а на ветках — сосульки. Ещё маленькие, порой еле заметные. Но всё говорило, что зима на исходе. Но она, словно пытаясь это оспорить, порой буйствовала сильнее прежнего.
Понимая, что время, когда казаки должны подниматься в поход, не за горами, атаман усилил проверку готовности дружины. Атаману показалось, что казаки не очень справляются со стрельбой из лука. Дело закрутилось. Оно и радовало: поход состоится. А то застоялись друзеки-казаки, за зипунами давненько не хаживали.
Но перед походом Семён решил навестить своё рязанское казачество, узнать, что там творится, заодно побывать и в Рязани, проверить, что сделали купцы по договору. Атаман объявил, что Андрей едет с ним. Никто не удивился этой новости, разве что Хист. Вспомнился ему давний Авдеев рассказ и очень захотелось узнать атаманову тайну.
После недельного бурана установились морозные дни. Хитрый Хист понимал, что это ему на руку: следы на снегу видны хорошо. Через пару дней после того, как атаман ушёл с небольшим отрядом, Хист незаметно покинул кош, направившись прямо в Рязань. Он устроился на краю города в одной избёнке, сказав, что отстал от отряда и ждёт его появления. Рязанцы хорошо приняли казака, тем более что он ещё и неплохо им заплатил. Хист не ошибся в расчётах. Через несколько дней появились казаки. Ему пришлось прятаться от своих «хозяев».
Атаман задерживаться в Рязани не стал. Побывав у молодого князя и высказав сочувствие по случаю кончины его отца, навестив купцов, он приказал собираться в обратную дорогу. Заметив, что казаки готовятся в обратный путь, Хист заранее покинул гостеприимную избу и, затаясь в ельнике у дороги, стал их поджидать.
Вскоре увидел, что отряд вышел из города и двинул на юго-запад. Дав им удалиться, он оседлал промерзшего коня. Теперь следовало узнать: покинет ли атаман отряд.
Следуя за ними, Хист обнаружил, что на одной из развилок дорога была изрядно вытоптана. «Никак они здесь прощались, — подумал он, — значит... — Хист привстал на стременах. — так и есть!» — чуть не крикнул он. Впереди следы раздвоились. В одну сторону их было много, в другую шло всего два следа. И он поехал по нему. След и привёл его на край какой-то деревни, занесённой снегом. Хист было сунулся туда, да собаки, почуяв чужого человека, подняли такой лай, что ему пришлось вернуться. Поняв, что перед ним разгадка атамановой тайны, он решил не рисковать. Не впервой ему, казаку, приходилось бывать на морозе и не спать. И Хист своего добился! Промёрзнув до костей, утром, когда ленивое зимнее солнце заставило засверкать изумрудом притаившуюся под «пуховым» одеялом землю, Хист увидел, как две знакомые фигуры, нахлёстывая коней, промчались в нескольких шагах от него.
Дав им удалиться, он не помчался вслед за ними, а направился в деревню. Увидев шедших навстречу двух деревенских мужиков, Хист спрыгнул с коня, чем немного напугал их.
— Вы чё, мужики! — воскликнул Хист, видя, что те готовы ринуться назад, — я вас не трону, даже деньгу дам, еслив вы мне скажите, не видели ли вы двух моих друзеков. Я отстал от них.
Говоря, он достал мошну, высыпал мелочь и подал им по десять копеек. Это были деньги! Лица мужиков подобрели.
— Видели! — враз заговорили они, — даже знам, чё они переночевали у Макара и ноне отъехали.
— Какая жалость! — сокрушился Хист, — а я вот этому Макару должен отдать пять рублёв.
Мужики переглянулись: это были огромные деньжищи. Они таких и не видывали.
— Ну, так и отдай. Вона его изба! — и один из них показал на хоромы, прятавшиеся за высокой изгородью.
Другой словоохотливо добавил:
— Всё для Дарьюшки пригодится. Ен-то бережёт её, как княжну!
Мужик не пояснил, кто её бережёт, атаман, который сюда ездит, аль Макар. Ему, Хисту, было всё равно. Главное, он знает, что есть какая-то Дарьюшка. Хотя, кто она, надо тоже знать.
