— А кто така Дарьюшка? — как бы между прочим спросил казак.
— Так... внучка! — сказал словоохотливый мужик, незнакомый, видать, с человеческим вероломством.
«Так вон оно что! Так, так, атаман! — закрутилось в голове Хиста, — так вот ты куда ездишь. О том, что Андрей к этому не причастен, я понял сразу. А вот зачем ты его сюда таскаешь, на этот вопрос я не могу пока себе ответить».
— Хороша? — спросил он, одаривая их ещё по пятаку.
Деньга не только любой замок откроет но и раскроет. Словоохотливый выпалил:
— Лучше любой княжны!
Хист улыбнулся, но промолчал, поняв, что хороша. Больше расспрашивать их было не о чем. Ему удалось открыть великую атаманову тайну. И он невольно, но не без радости, подумал: «Теперь, атаман, ты у меня... — и он сжал кулак, — можно и возвращаться».
— Ладноть, мужики, бывайте, — он вскочил на коня, — к Макару загляну в следующий раз. Надоть друзяков догонять!
И Хист весело стегнул коня. «Надо спешить, чтобы их обогнать!» — решил он.
По возвращении в кош атаман ничего подозрительного не заметил. Жизнь в коше шла своим чередом. Отряд сопровождения ещё не вернулся, но атаман, по прикидкам, ожидал его под вечер. Хист правда, зачем-то крутился около куреня атамана. Собрав есаулов, Семён приказал им направить людей в Рязань забрать у купцов готовые чайки, оружие, одежду. Старшим назначил есаула Гудыма. Чтобы их купцы не обманули, дал им и писарчука. Отправляя отряд, он наказал есаулу прикупить смолы и пакли. Подготовка к походу подтянула казаков.
И вот зашумели ручьи. Земля огласилась птичьими песнями. На оголившиеся берега потянулись чайки, задымили костры, воздух пропитался гарью. Конопатили, смолили ладьи, готовили припасы. На солнце просушивали вяленую рыбу и мясо. Годных к походу оказалось тридцать чаек. Надо было отобрать тысяча восемьсот человек. Это дело решалось на сходе. Окончательный выбор решал жребий. Это устраивало всех. Это и была одна из форм казацкой свободы. Утрясали несколько дней. И выбор был сделан. Казаки получали шаровары, бешметы, суконные кафтаны, меховые шапки, оружие. Челны для проверки спущены на воду. Старые казаки предложили избрать наказного атамана. Мало ли что могло случиться. И опять круг. Атаман поднялся на телегу.
— Друзеки-казаки! — сказав, осмотрел толпу. — Через несколько дней мы покинем эти берега. Что нас ждёт, знает только бог! Всяко может случиться и со мной. Вражьи стрелы не разбирают кто перед ними. Поэтому мы должны, как делают наши братья-днепровцы. выбрать наказного атамана!
Толпа непонятно загудела. Атаман стоял молча, поглядывая вокруг. На телегу кряхтя поднялся Курбат и поднял руки, призывая к тишине. Когда все угомонились. Курбат заговорил:
— Браты казаки! Я знаю, что доверяете мне!
Толпа одобрительно загудела. Стараясь её перекричать, он продолжил:
— И Зосиму.
И опять одобрительный гул. Курбат вновь дождался, когда всё стихнет, и сказал:
— Тута нужен молодой, чтоб кровь в жилах кипела!
— Правильно!
— Так вот мы предлагаем... Андрея!
— Молод! Молод!
Начался спор. Майдан распался на две части. Страсти закипали! Атаман вынужден был вмешаться.
— Молод, говорите? — спросил он, бросая взгляды по сторонам. — А вы не забыли, что этот молодой кош нам спас? — опять спрашивает атаман.
— Лады! — круг принял предложение атамана и начал расходиться.
Пошли весенние дожди, сгоняя последний снег. Вода поднялась. Самое время выступать в поход. По этому случаю к ним прибыл отец Порфирий. В своей проповеди он много говорил о спасении христиан от рук неверных. Молил Бога помочь казакам в их правом деле. Все молились неистово, прося у Пресвятой Богородицы защиты и удачи. После окончания молебна и прощания с батюшкой есаулы подняли свои насеки. На атаманской чайке взвился бунчук — знак к отплытию. Атаман с булавой в руках взошёл на ладью. Вслед за ним каждый курень занял свою ладью.
— С Богом! — крестится Семён.
Ритм ходу задавала атаманская чайка. Гребцы на ней опытные, знающие своё дело. Прощальные взоры на родные места, и они исчезают за первым же поворотом реки. Начало припекать солнышко. Сброшена одежда, широкие спины казаков подставлены ласковым лучам. Лодии стараются идти в кильваторе атаманской чайки. А вот и первая неудача. Чья-то ладья, стремясь обойти соседа, сильно взяла надесно и села на мель. Под смех проплывавших мимо казаки прыгали в воду и выталкивали ладью на глубину. Пока возились, мимо пронеслась последняя чайка. Теперь плюй на руки и греби с удвоенной силой.
