— Спокойнее. — Иван опустил меч. Ноги подкашивались, он опустился на колени. До недавнего времени он не чувствовал и тысячной доли той усталости, которая теперь на него навалилась. Глаза сами закрывались, тело требовало покоя и отдыха. Упасть под копыта коня и спать, спать, спать вечным сном… Меч дрожал в руке, казался невыносимо тяжелым.
— Наваждение, — пробормотал Иван, тяжело падая возле дерева. Громкий треск валежника, злорадный шепот и хихиканье возобновились.
Рука медленно и тяжело потянулась к переметной сумке, нащупала в ней флакон Прохора. Ивану стоило больших сил достать его и открыть, едва не вылив и не расплескав. Он почти засыпал, когда влил в себя эликсир. Сонное наваждение исчезло. Шум и треск стал ближе и громче. На границе света можно было разглядеть суетливые мелькания чьих-то теней. Их шепот звучал отчетливее:
— Спи, усни, баюшки-баю! Спи, усни, сын человеческий. Баю-баюшки-баю.
Иван со стоном облокотился о ствол, прикрыл глаза, наблюдая сквозь ресницы. Сивка фыркнул, склонился над царевичем, коснулся лица.
— Не сплю я. Давай готовиться встречать гостей, — прошептал Иван. Одна рука покоилась на рукояти меча, оплетенной простой проволокой, вторая, осторожно подобралась к горящей головне.
Страха царевич не чувствовал, знал, что это его боятся, раз не показались сразу, а решили на психику воздействовать. «Дуракам законы не писаны», — весело подумал Иван.
На границе света и тьмы слились в одно темное пятно три силуэта. Послышался торопливый шепот:
— Уснул-таки, паршивец.
— Я его защекочу и в ручей уволочу. Люб он мне.
— Хозяин не дозволит. Я коня уведу.
— А я корнями, ветками ему руки-ноги оплету.
Иван выхватил из костра горящую головню, резко и сильно метнул её в центр шепотливого пятна. Вооруженный мечом, вскочил на ноги и метнулся на врагов.
— Вау-ууу!!! — взвыл невидимый враг. Две тени поменьше с визгом кинулись по сторонам.
— Ууу-ууу!!! Вау-ууу! Убили! Ослепили! Глазки мои ясные выжгли! Ой, смерть моя пришла!
Причитая, в круг света, держась за голову, вывалилась невысокая фигура, заросшая бурым и густым мехом, похожий на медвежий. Иван так и подумал, что это медведь, но по ослиным ушам догадался — леший. Он схватил его за ухо:
— Иди сюда, нечисть. Ты зачем людей пугаешь? Почему коня хотел увести?
— Ой, царевич! Ой, ослепил меня, несчастного! — Леший оторвал волосатые ладони от лица, два красных глаза посмотрели на Ивана. На лбу лешего отпечаталось темное паленое пятно — след головни.
— Ой, вижу! — леший радостно улыбнулся, обнажая желтые клыки. — Я вижу! — радостно закричал он. — Ты мне палкой горящей по лбу как звезданешь, так у меня искры из глаз посыпались. Думал — после удара глазные яблоки вылетели.
Иван подвел лешего к костру, дергая за длинное ухо, строго спросил:
— Почему пугал и коня увести хотел?
— Ой, ой! Ухо! Мое ухо! Оторвешь! — визжал леший. — Работа у меня такая — людей пугать, коней уводить. Хозяин велел. Ой!
— Какой хозяин? Кто лешему хозяин?
— Хозяин?!
— Ты сказал про хозяина.
— Ничего не говорил. Ой! Отпусти ухо, еще больше вытянешь.
— Кто был с тобой?
— Кикимора и русалия, кто ж еще?
— Так и знала, что расколешься, — донесся из темноты ехидный женский голос.
— Лешего на дело нельзя брать, — добавил другой, шелестящий голос.
— В разведку, — невидимые голоса захихикали.
Иван поднес к уху лешего лезвие меча. Леший дернул головой, всхлипнул:
— Убьешь? Ван, я не убивай, по-человечески прошу, не убивай. Не бери грех на душу.
— Сейчас отсекут ему голову, — комментировали голоса.
— Не хочешь умирать? — Иван сильно дернул за ухо.
— Нет. Мы и тебя убивать не хотели, только малость попугать. Пошалить — коня увести.
— Вот за это я тебе ухо ослиное отрежу.
— Не режь, Ваня, ты добрый человек, а на меня посмотри — я и так не красавец.
— Укорочу.
— Не надо, Ваня, пожалей лешего, я тебе еще пригожусь, — причитало маленькое волосатое существо. Иван улыбнулся и отпустил ухо. Спрятал меч в ножнах. Леший попятился к спасительной темноте, не сводя недоверчивых красных глаз с Ивана.
— Тебя побрить, надеть курточку, штанишки — вполне за человека сойти можешь, — Иван добродушно усмехнулся. Злость исчезла, да и как её испытывать к этому низкорослому, худенькому хозяину леса с длинной лисьей мордочкой, украшенной ослиными ушами, пятачком и красными маленькими глазками без век. Длинные уши с кистями, как у белки, испуганно обвисли, прижались к скулам. Иван присел на корточки, протянул руки к костру.
