История России. XVIII век. Для старшеклассников и абитуриентов - страница 18

Известно, что отстранение Софьи от власти поначалу мало что изменило в поведении Петра. Добившись власти, Петр тут же проявил к ней полное безразличие. Его резиденцией по-прежнему оставалось Преображенское. По настоянию матери Петр в тяжеловесном царском облачении появлялся в Кремле лишь во время публичных церемоний.

«Марсовы потехи еще теснее сблизили Петра с Немецкой слободой. Именно оттуда Петр вызывал генералов и офицеров для строевого и артиллерийского обучения своих „потешных“, для руководства маневрами, часто сам туда охотно ездил, обедал и ужинал у старого служаки шотландца генерала Патрика Гордона и „авантюриста из Женевы“ Франца Яковлевича Лефорта».

«Если иноземцев принимали в компанию, как своих, русских, то двое русских играли в ней роли иноземцев». (В. О. Ключевский). Это были потешные генералиссимусы двух армий: Ромодановский и Бутурлин. Князь Ф. Ю. Ромодановский, носивший имя Фридриха, главнокомандующий новой солдатской армией, «король Пресбургский». Он обладал обширными полицейскими полномочиями, являлся начальником розыскного Преображенского приказа, министром кнута и пыточного застенка, «собою видом как монстра, нравом злой тиран, превеликий нежелатель добра никому, пьян по вся дни». (В. О. Ключевский). Ф. Ю. Ромодановский был очень предан Петру. И. И. Бутурлин, «король польский или по своей столице царь Семеновский», командир старой, преимущественно стрелецкой армии, «человек злорадный и пьяный и мздоимливый». Обе армии ненавидели одна другую «заправской, не потешной ненавистью, разрешавшейся настоящими, не символическими драками» (В. О. Ключевский).

Одну из марсовых потех царь Петр организовал осенью 1690 г.: стрелецкий полк «сражался» против «потешных» и дворянской конницы. Н. И. Павленко в своем исследовании «Петр Великий» пишет: «…Противопоставление новых войск старым вошло в обычай, причем стрелецким полкам отводилась роль побежденных. „Бои“ не обходились без жертв, чередовались с пирушками».

Марсовые потехи чередовались с забавами на воде.

Еще в 1687 году Петр таскал из Оружейной казны «корабли малые», вероятно, старые отцовские модели кораблей, оставшиеся от постройки «Орла» на Оке. Даже еще раньше, в 1686 году, по дворцовым записям, в селе Преображенском на Яузе строились потешные суда. Следует вспомнить, что еще правительство царя Алексея Михайловича много хлопотало о заведении флота, так что, по словам В. О. Ключевского, «для Петра это дело было наследственным преданием».

Весной 1681 года царь Петр спустил в Москву-реку собственноручно построенную и оснащенную яхту. Затем морские забавы переместились в Переяславль, на Плещеево озеро, причем работы на местной верфи так увлекали Петра, что в феврале 1692 г. бояре-правители государства Лев Нарышкин и князь Борис Голицын должны были сами ехать в Переяславль умолять царя приехать в Москву для приема персидского посла. Царица Наталья, отчаявшись удержать сына в Москве, стала сама ездить в Переяславль.

В августе 1692 года корабли пустились в плавание по Переяславскому озеру, но его масштабы ограничивали размеры кораблей и возможность маневрирования ими. Петра влекли морские просторы и настоящие корабли.

Россия того времени располагала единственным морским портом — Архангельском. Туда в сопровождении свиты Петр и отправился в 1693 году. Царица Наталья отпустила сына посмотреть Белое море, но только посмотреть, и взяла с него слово, что сам он по морю ходить не будет и на корабли посмотрит с берега.

Конечно, как только необъятная морская ширь развернулась перед глазами Петра, и он услышал сердитый ропот волн северного Белого моря, обещание, данное матери, было забыто — Петр отправился в море провожать иностранные корабли. Царица Наталья очень встревожилась, когда ей донесли об этом, и стала неотступно звать сына в Москву. На это она получила такое письмо: