История России. XVIII век. Для старшеклассников и абитуриентов - страница 14
Московские царевичи вырастали обычно в тепличных условиях кремлевских теремов; Петр рос на просторе подмосковной деревни. Поэтому и детские забавы Петра приобрели свой особый характер. «Петр I любил играть в военные игры, окружил себя бойкими, ловкими и смышленными людьми, из придворных конюхов составил себе потешное войско, из которого потом вышло настоящее образцовое войско, первые гвардейские полки» (С. М. Соловьев). Название этих полков — Преображенский и Семеновский, по имени тех подмосковных сел, где Петр жил и любил играть со своими потешными в военные игры.
В числе потешных появился и Александр Данилович Меншиков, сын придворного конюха, «породы самой низкой, ниже шляхетства», по замечанию князя Б. Куракина. Впрочем, потом в потешные стала поступать и знатная молодежь: так, в 1687 г. с толпой конюхов поступили И. И. Бутурлин и князь М. М. Голицын, будущий фельдмаршал, который за малолетством записался в «барабанную науку», как говорит дворцовая запись. С этими потешными Петр, по словам В. О. Ключевского, «поднял в Преображенском неугомонную возню». «Играя в солдаты, Петр хотел сам быть настоящим солдатом и такими же сделать участников своих игр, одел их в темно-зеленый мундир, дал полное солдатское вооружение… и в рощах Преображенского чуть не ежедневно подвергал команду строгой солдатской выучке, причем сам проходил все солдатские чины, начиная с барабанщика» (В. О. Ключевский).
Чтобы приучить солдат к осаде и штурму крепостей, на реке Яузе была построена «регулярным порядком потешная фортация», — городок Пресбург, который осаждали со всеми приемами осадного искусства.
Когда Петр понемногу понял серьезную сторону военного дела, то захотел учиться инженерному и артиллерийскому искусству. Ему пришлось начать эту науку с арифметики и геометрии. Как только маленький русский царь пожелал изучать военную технику, около него неизбежно должны были появиться учителя-«немцы» (т. е. западноевропейцы), которые тогда были инструкторами и начальниками московских полков.
Немецкая слобода, где жили иностранцы, была расположена очень близко от села Преображенского; было очень просто и легко послать туда за всяким делом и позвать оттуда сведущих и искусных «немцев» по первому же слову царя Петра.
Под руководством голландца Тиммермана Петр «гораздо с охотою» прошел арифметику, геометрию, артиллерию и фортификацию, овладел астролябией (инструментом, которым «можно брать дистанции или расстояния, не доходя до того места»). Осматривая в селе Измайлове амбары деда Никиты Ивановича Романова, Петр нашел завалявшийся английский бот, который, по рассказу самого Петра, послужил родоначальником русского флота, пробудил в нем страсть к мореплаванию, привел к постройке флотилии на Переяславском озере, а потом под Архангельском. Голландец Брандт обучал Петра плавать под парусами. Под влиянием своих забав и учителей-иностранцев («немцев») Петр мало-помалу превращался в военного техника и любителя-моряка.
Петр давно уже присматривался издали к любопытной жизни ближайшей соседки села Преображенского — Немецкой слободе. Дружба с такими людьми, как Ф. Тиммерман и К. Брандт, все большее и большее количество «немцев» при дворе царя Петра, нуждавшегося в их помощи, — все это незаметно привело к тому, что царь Петр стал частым гостем в Немецкой слободе, где «скоро оказался большим поклонником иноземной непринужденной общественности» (С. Князьков). Царь Петр стал пить вино и закурил немецкую трубку, за что при его отце рвали ноздри и били кнутом. Петр пристрастился к немецким вечеринкам с их танцами и к разухабистому веселью. Из него уже тогда сделался замечательно ловкий танцор. Состоявший при Петре «дядькою» (воспитателем) князь Борис Алексеевич Голицын и учитель Петра Никита Зотов сами не были безгрешны и не могли удержать молодого Петра от кутежей и шумных пирушек. В Немецкой слободе Петр особенно сблизился с шотландцем
