В книге «Центральная Азия» я уже говорил о восточных иранцах из Сериндии, Согдианы и Афганистана, но обойти их молчанием здесь значило бы дать неполное представление об истории и цивилизациях Ирана. Несомненно, читатель меня поймёт, если здесь я не уделю им места, какого они заслуживают, и сосредоточу внимание на западных иранцах, жителях страны, которую мы всё ещё называем Ираном.
История любого народа, как и любого человека, представляет собой уникальную и интересную одиссею. Такова и история иранцев, но я надеюсь, что по краткому, неизбежно неполному, а порой и ненадёжному рассказу, какой пишу я, будет видно, что её уникальность выражена ярче и сама она интересней, чем у многих других народов, — конечно, благодаря древности, но ещё и благодаря оригинальности, разнообразию, богатству, блеску. Используя затёртые слова, можно сказать, что это по-настоящему исключительная и необыкновенная история.
Такой далёкий, такой близкий Иран! Иран, изменившийся под внешним давлением, «предавший» индоевропейский мир, к которому принадлежал, чтобы, так сказать, вступить в семитский мир, от которого был так далёк! Старый Иран, незыблемый при всех переодеваниях, изменился бы, даже если бы избежал катастроф и переломов, даже если бы его столь часто не покоряли, — ведь было бы странно, если бы за долгую жизнь кто-то не менялся, а его жизнь, как мы сказали, была исключительно долгой. Иран, который трогателен, когда его дети называют мам Mader (как мы говорим Mater, Mother, Mutter, Mère), a пап — Pader (как мы их называем Pater, Father, Vater, Père)! Иран, приглашающий в столь прекрасное путешествие!
Можно в завершение этого краткого предисловия привести одно личное воспоминание? Я вернулся из Ирана. Поехал отдыхать в Прованс. Как-то раз, прогуливаясь по Сен-Реми, я заметил на фронтоне «Антиков», которого раньше не видел, две крылатых фигуры, летящих навстречу друг другу. Всего недели две назад я стоял перед скульптурой Так-и Бустана. В моей памяти внезапно всплыли фигуры из Рима, Эфеса, Коньи, монастыря Алахан, из Кызыла в Синьцзяне, с китайской стелы VI в. из Шаньси, хранящейся в цюрихском музее Ритберга, и я задумался о единстве, какое при всех различиях было свойственно древнему миру. Разве не сказал Поль Пеллио: чтобы понять тот или иной текст святого Августина, надо дойти до Турфана?
С тех пор как сформировались национальные государства, что произошло не так давно, мы даём народам названия не из этнических и не из лингвистических оснований, а из политических соображений, потому что связываем их с гражданством. Для нас француз — это житель метрополии или заморских территорий, чьи родители — коренные жители или натурализованы, он говорит на французском языке и соблюдает законы Франции, будь он нормандец, бретонец, гваделупец, корсиканец или баск. Нам не придёт в голову назвать французом квебекца или брюссельца, равно как австрийца — немцем, даже если он говорит по-немецки и может притязать на германское прошлое. В современном смысле слова, Turcs[2] — это граждане Турецкой республики, даже если они, как курды, говорят по-ирански, но никоим образом не узбеки, казахи, киргизы или азербайджанцы, хоть они говорят на тюркских языках и тоже тюрки или в большей степени тюрки, чем иные жители Турции. То же относится к иранцам. Сегодня это люди, которые живут в Иране, каким бы ни было их «этническое» происхождение (иранским, тюркским, армянским или арабским), каким бы ни был их язык (иранским, тюркским, армянским или арабским). Афганец, таджик из Самарканда или Бухары, курд из Дийарбакра или Мосула, осетин с Кавказа, которые говорят на языках иранской группы, иранцами не называются.
В историческом плане дело обстоит иначе. Хотя империя, персидское царство Ахеменидов, появилась в Иране очень давно, около двух с половиной тысячелетий назад, и после периодов упадка она возрождалась под другими именами: государство Аршакидов, Сасанидов, Сефевидов, Каджаров, Пахлави, в 1971 г. она торжественно отпраздновала две с половиной тысячи лет и ей на смену пришла Республика Иран, не только жителей этого государства можно называть в истории иранцами — претендовать на это название имеют полное право и многие другие народы, не всегда жившие на территории империи, такие, как скифы, согдийцы, тохары и другие афганцы, хоть это название они носили не всегда и могли именоваться жителями Селевкидского, арабского, сельджукского или государства Ильханов.
