Почти одновременно с нидерландскими французские торговые компании приступили к основанию поселений, избрав для этого территории Сенегала и Берега Слоновой Кости. С середины XVI в. английская компания «Мерчант адвенчерерс», получившая привилегию от королевы Елизаветы, подвизалась в районе Гамбии (первые укрепления здесь были построены в 1618 г.), в Сенегале и на Золотом Береге. С конца XVII в. Золотой Берег с фортами Кейп-Кост, Аккра, Аннамабо стал предпочтительным полем деятельности британской Королевской африканской компании, которая руководила английскими поселениями и монопольной торговлей на Гвинейском побережье, превратившемся в важный центр расширявшейся трансатлантической работорговли.
В борьбе за добычу участвовали не только португальцы, голландцы и англичане. В середине XVII в. здесь выступили новые соперники — Швеция, Дания (ей принадлежал замок Кристиан-сборг близ Аккры), Курляндия и даже Брандснбургско-прусское государство. В 1682 г. великий курфюрст Фридрих-Вильгельм Бранденбургский направил к Гвинейскому побережью несколько кораблей. Этому событию предшествовало основание Торговой компании Гвинейского побережья, в которой главную роль играл голландец Беньямин Рауле. В 1683 г. на территории современной Ганы была воздвигнута крепость Гросфридрихсбург. Люди бранденбургского курфюрста восстановили и форт на острове Арген, построенный еще португальцами. Однако в 1717 г. курфюрст заключил с нидерландской Вест-Индской компанией договор о передаче ей своих колониальных владений за 6 тысяч дукатов, и тем был положен конец колониальной политике этого феодально-абсолютистского княжества в эпоху меркантилизма.
В XVII и XVIII вв. рассеянные на Гвинейском побережье опорные пункты, крепости и фактории европейских держав и компаний много раз переходили из рук в руки, между ними то и дело вспыхивала вражда, приводившая к военным стычкам. Полным ходом шла борьба за «золотого тельца» — за монополию в трансатлантической работорговле. Наконец английским купцам удалось добиться преобладания, положить себе в карман огромный куш от продажи невольников и использовать его на развитие английской промышленности, сулившей еще большие барыши.
1.5. Последствия трансатлантической работорговли
С середины XVI в. все Атлантическое побережье Африки от Зеленого Мыса (Сенегал) до Луанды в Анголе превратилось в огромный резервуар рабов для плантаций Нового Света. Африканцев сотнями тысяч использовали как рабочий скот на сахарных, табачных и хлопковых плантациях, а также в рудниках. Америка стала новым невольничьим рынком с чуть ли не безграничной емкостью.
Варварская работорговля была, несомненно, самым пагубным порождением колониальной экспансии, развязанной процессом первоначального накопления. «Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих — такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы суть главные моменты первоначального накопления»[65], — установил К. Маркс.
Излюбленными «заповедниками», где велась охота на живой товар, были в первую очередь Ангола, низовья Конго и восточная часть Гвинейского побережья. В течение четырех столетий европейские работорговцы различных национальностей вывозили невольников из Западной и Центральной Африки, причем в XVIII в. из Африки было отправлено столько транспортов, сколько в XVI и XVII вв., вместе взятых. Определить общее число людей, переправленных через океан и захваченных с этой целью в Африке, далеко не просто. Последние исследования в отдельных районах принесли новые результаты: по предположительным данным, из Анголы было увезено 5 миллионов рабов; число вывезенных конголезцев Д. Ришон определяет в 13,25 миллионов, причем эти сведения не учитывают связанные с охотой па рабов потери населения.
Разумеется, гипотетические оценки численности невольников и жертв последствий трансатлантической работорговли по-прежнему сильно колеблются, но довольно достоверно можно установить, что берегов Америки достигло не менее 20 миллионов негров. Этот показатель увеличится, однако, во много раз, если добавить к нему число погибших в пути. Еще больше людей погибло во время набегов и войн с целью захвата рабов и в длительных переходах к побережью. Нет сомнений, что косвенных жертв было намного больше, чем собственно вывезенных из Африки рабов. У. Дюбуа даже считает правомерным сделать вывод, что на каждого раба, применявшегося в Америке в качестве дешевой рабочей силы, приходится пять убитых в Африке или погибших при перевозке, т. е. в целом число жертв составляет внушительную цифру—100 миллионов человек
