История Африки с древнейших времен - страница 51
Установление верховной государственной собственности на землю наталкивалось на серьезное сопротивление сельских общин. Африканская коллективистская сельская община, возникшая на последней стадии первобытнообщинного строя, основывалась на территориальном принципе, но еще сохраняла многие пережитки организационных форм патриархальных родов и большой семьи[51].
Она оказалась поразительно устойчивой и жизнеспособной; достаточно напомнить, что во многих странах она пережила период колониального угнетения и сохранилась до сегодняшнего дня. Чрезвычайно трудно выявить, какое значение имела сложная функция деревенского старейшины при переходе от первобытнообщинного строя к классовому обществу. Пока находившиеся во владении старейшин богатства использовались в основном для общей пользы, нельзя говорить о наличии эксплуатации. Но как только вся социальная верхушка (обычно деревенские старейшины и их окружение) отстранялась от всякого производительного труда и для обеспечения своего существования посягала на часть произведенного общего продукта, присвоение лишалось общественного характера.
Как видно на примерах древних государств Конго, Канема-Борну, Бенина, государств Мономотапа, Мали и Сонгай, зависимость деревенских общин от центральной власти сначала выражалась в том, что они коллективно отдавали ей часть урожая и скота. Подати собирали деревенские старейшины, подчинявшиеся центральной администрации и получавшие в качестве вознаграждения определенный процент от взимавшихся податей и дани. К этому добавлялись обычно не устанавливавшиеся точно, но подчас весьма обременительные трудовые повинности на строительстве дорог и зданий, дополнительные взносы на военные походы правителя, подношения, доля от добычи охотников и рыбаков. Уже в ранних средневековых государствах на первых этапах их существования появилась еще одна форма трудовой повинности — дополнительная обработка принадлежащего деревенскому старейшине участка земли, урожай с которого отходил исключительно старейшине. В дальнейшем такая форма частного землевладения нередко служила основой для возникновения, частично на базе ленов, крупной земельной собственности, где применялась и более интенсивная феодальная барщина (например, в Эфиопии XIII–XVI вв.) [52].
Этот процесс чаще всего сопровождался тем, что место традиционного деревенского старейшины занимал член дружины или чиновник правителя либо могущественного сановника. Хотя и в Западной Европе сельская, или марковая, община долгое время сохраняла определенные формы, традиции и принципы коллективной организации, в Африке и, как известно, в Азии община оказалась особенно живучей и даже превратилась в серьезное препятствие на пути классового расслоения общества. Причины этого явления на Переднем Востоке, в Индии и других местах были вскрыты К. Марксом. Необходимость общественных работ, связанных с оросительными сооружениями, способствовала сохранению деревенской общины. К Африке подобное объяснение неприменимо. Здесь решающим было отсутствие во многих районах земельной проблемы. Сельскохозяйственные площади имелись в избытке, и, несмотря на преобладание экстенсивного метода земледелия, всегда изобиловала целина, годная для обработки.
При таком изобилии земли, порождавшем у целых племен, родов и сельских общин склонность к уходу с насиженных мест, к переселению, правящей верхушке, султану, царю было проще захватить еще не обработанные площади и таким образом избежать столкновений с организациями деревенских жителей, которые иногда энергично сопротивлялись эксплуатации. Тот факт, что экономическая и социальная дифференциация внутри общины протекала во многих случаях медленно, а на каких-то этапах и вовсе приостанавливалась, объясняется тем, что этот процесс часто был ограничен натуральным хозяйством, составлявшим обычно основу застойного состояния общества. Но это не единственная причина.
Дело в том, что принадлежавшее теперь индивиду (или большой семье) право распоряжаться либо «владеть» землей было настолько сковано многочисленными пережитками коллективной собственности, что не создавало благоприятной среды для появления ярко выраженных социальных противоречий, хотя уже самый факт существования подобного права безошибочно указывает, что процесс классового расслоения начался. Кроме того, скотоводство даже при сравнительно примитивных методах ведения хозяйства открывает возможности для широкой экономической и социальной стратификации, в земледелии же для этого требуется сравнительно высокая продуктивность. Эти и некоторые другие второстепенные факторы — причина того, почему деревенская община в некоторых регионах удерживалась в прежней форме на протяжении тысячелетий, не претерпевая видимых изменений в результате социального расслоения.
