— Смотри, не ешь все, а то ужинать не станешь.
— Угу. — Ёрико послушно закрыла коробку. Сейчас она показалась Томоко совсем еще ребенком. Как бы ни был высок коэффициент ее умственного развития, все же потеря памяти не могла не сказаться на психике девочки, подумала она.
Правда, Адзисава говорил, что память потихоньку начинает восстанавливаться. Кажется, Ёрико здорово к нему привязалась. Вернется из школы и даже на улицу не выйдет — ждет, когда он придет с работы. Наверное, время ожидания она проводит, погружаясь в свои неведомые грезы. Все вглядывается в клубящийся перед глазами туман, пытаясь разглядеть в нем контуры исчезнувших воспоминаний.
Томоко поглядела на часики и сказала:
— Посижу, подожду его.
Она уже много раз бывала в этой двухкомнатной квартире. Здесь было чисто, но во всем чувствовалось отсутствие женской руки. Аккуратно прибранные комнаты производили впечатление пустых. Пожалуй, квартира была даже великовата для мужчины и десятилетней девочки.
Томоко представила себе, как бы она придала этому холостяцкому жилищу надлежащий вид, и почувствовала, что ее лицо заливает краска. Они с Адзисавой уже дали друг другу безмолвное обещание, остается только его выполнить. Ёрико держится немного отстраненно, но неприязни к ней вроде бы не испытывает.
— Интересно в школу ходить? — спросила она.
— Да, интересно.
Томоко знала, что учится Ёрико хорошо. Из ее речи уже почти исчезли следы деревенского говора.
— Скоро в среднюю школу перейдешь.
Ёрико кивнула и вновь обратила на Томоко свой рассеянный, несфокусированный взгляд.
— Куда ты все смотришь, Ёрико?
— А я вас видела раньше.
— Я знаю. Ты уже говорила это.
— То лицо становится все виднее.
Томоко замерла, чувствуя, что теперь девочка смотрит прямо на нее.
— Ох, неужели ты вспомнила?!
— Немножко. Рядом с вами кто-то есть.
— Наверно, твои папа и мама?
— Нет. Кто-то чужой.
— А ты помнишь лица папы и мамы?
— Угу. Только это не они. Это чужой.
— Чужой? Кто же? — затаила дыхание Томоко. Неужели Ёрико вспомнила лицо убийцы? — Ну же, деточка, вспоминай! Что это за человек?
— Лицо все белое и гладкое — ни глаз, ни рта.
— Думай же, думай! Это мужчина или женщина?
— Мужчина.
— А во что он одет?
— Во все зеленое.
— Значит, человек в зеленой одежде рядом со мной?
Ёрико кивнула. Очевидно, ее родителей убил человек в зеленой одежде.
— А этот мужчина, он какой? Высокий или низенький?
— Высокий.
— Худой или толстый?
— Кажется, худой.
— А в руках у него что-нибудь есть?
— Не вижу.
— Он говорил с тобой о чем-нибудь?
— Не помню.
— Но ведь ты провела с ним несколько дней!
— Ничего не помню.
— Ну, постарайся рассмотреть его лицо. Ты должна вспомнить! Что он делает рядом со мной?
Сзади раздался шорох, и лицо Ёрико оживилось.
— Папа пришел!
Томоко не слышала, как Адзисава появился на пороге.
— Добрый вечер. Как вы тихо вошли. Извините за вторжение, — смущенно поднялась Томоко, но Адзисава даже не взглянул на нее, а строго сказал, обращаясь к Ёрико:
— Ты почему уроки не делаешь? Смотри, на второй год останешься!
Томоко не приходилось еще видеть у него столь сурового выражения лица. Она буквально ощутила исходившую от него ярость.
Отправив девочку в другую комнату, Адзисава обернулся к Томоко уже со своей обычной мягкой улыбкой. Но она теперь знала: та суровая маска и есть его истинное лицо.
— Извините, Томоко-сан, что заставил ждать. Пришлось немного задержаться. Сейчас я чай приготовлю.
— Не надо, давайте лучше я сама. Без вас хозяйничать я не решилась.
Томоко все еще не могла прийти в себя.
— Ну что вы, вы же у меня как дома, — возразил Адзисава, и в его словах ей послышался упрек.
«Когда же вы притворяетесь, а когда бываете самим собой?» — хотела спросить Томоко, но промолчала. Не имеет она пока права задавать ему такие вопросы.
Ужинать было еще рановато, и они стали пить чай с пирожными.
— Я, кажется, разобралась, — приступила к главному Томоко.
— Вы о махинациях в низине Каппа?
— Да. То, что рассказал вам старик, — не сплетни.
— Значит, городские заправилы действительно решили наложить на эти земли лапу?
— И не только они. Здесь замешано министерство строительства.
