Ограниченный рост камней делает невозможным их промышленную добычу и переработку... Аналоги в известной обитаемой вселенной не обнаружены.
Вечернее колдовство.
Звезды заледенели. Они кололи лучами-иглами, как иней на вершине. Языки ледников и путаница скальных обломков, а над всем этим слежавшийся предательский снег. Неровный горизонт окрасился алым. Всходила луна.
Именно тогда ведьма покинула убежище. Она шла босая по насту и горний ветер трепал подол ее рубашки. В руках ведьма, как чашу, несла вынутый из усилителя кристалл. Мороз был беспощаден. Вначале утратили чувствительность пальцы, а потом холод добрался до сердца и захотелось спать.
Рассеянный свет переливался на гранях камня, сгущался и, как фонарь, освещал дорогу. Луна вскоре должна была подняться в зенит. Йохани боялась, что не дождется этого. Она подняла камень на вытянутых руках, и он вскоре задрожал, запел, напитавшись светом и согревая застывшие ладони, а потом оторвался и повис, соединяя живой свет с небесным. И в этот миг Йохани вошла в кристалл.
... Кто-то растирал ей руки и ноги снегом, это было мучительно и приятно, и от этого она вернулась в себя. Напряжение последнего видения еще жило в ней: голова мужчины, лежащая на коленях и кровь, застывшая в углу рта. Йохани бережно кладет эту голову на пол, снимает с себя синий плащ и укрывает им лицо и тело и под треск отдаленных выстрелов бежит в темноту. А теперь знакомое лицо склонялось над ней в звездном сиянии и тело окутывал тот же плащ, Йохани попыталась сбросить его.
- Я видел в лесу белку. Она схватила из моих рук орех и убежала по стволу.
Йохани от этих слов охватил истерический смех. Она хохотала, откинув голову и трясясь то ли от смеха, то ли от холода, пока Коул не ударил ее по лицу. Потом сгреб в охапку и перекинул через плечо. В тамбуре, где было тепло и сухо и искусственный воздух пах травой, он поставил Йохани на ноги и рукой в перчатке вытер слезы с ее щек.
- Ты похожа на белку, ведьма. И на очень дикую птицу. И мне не хочется умирать во второй раз.
Йохани попыталась вырваться, отпрыгнуть, но он прижимал ее железной рукой, глядя прямо в расширенные коричневые глаза:
- Конечно, я всего лишь монстр, киборг. Не спорь. Ты думаешь слишком громко и совсем не умеешь лгать. А если не думаешь... Я был там... с тобой. Пошел, чтобы вернуть тебе плащ.
Он внес ее в убежище и уложил в постель, под ворох пушистых теплых одеял. Йохани сжалась в комок, из-под спутанных волос глядя на него затравленными глазами.
- Я бы ушел прямо сейчас. Но у меня несколько долгов. К тем, кто сделал меня таким. Перед детьми. И перед теми, кому я невольно искалечил судьбу. И тебе ведь некуда уйти, ведьма?
- От себя не убежишь, ко-роль.
"Человек без одежды - просто человек. У него голова, две руки, две ноги. Но когда он обретает форму и знак, он становится чем-то совсем другим. Так, стрела Армады, перечеркнувшая Мебиус-ленту, говорит не просто о выходе из плоскостей и правил, а о собственных правилах, поставленных над всеми и выше всего".
Братья по оружии. Пояснения.
- А что это за шаги на лестнице?
- А это нас арестовывать идут.
"Мастер и Маргарита".
Кристалл короля. Воспроизведение.
- А ты знаешь, что Братьев по оружию не существует?
Глаза Йохани округлились и рот приоткрылся.
- Я подавал запросы в Информатории нескольких планет. Пусто. Короче, 12 лет мы воюем с мифом.
- А Эя? Тинуэ?
- Таких планет нету даже в фантастике. Я потом плюнул и вломился в систему. Информация даже не стерта, действительно не существует.
- А что есть?
- Конфедерация. В ней Земля, еще 7 - 10 планет. Они торгуют, изредка вступают в пограничные конфликты...
- И все? Та-ак...
- Такое ощущение, что у всех все в порядке, и только у нас двоих благополучно поехала крыша. И у этого твоего... каторжника.
- Он не мой!
Коул не обратил внимания на ее возмущение.
- И еще интересный факт. Никто нас не разыскивает после этих запросов, не пытается схватить, позволяет свободно перемещаться. Даже слежки за нами нет. Какими были эти годы? Что ты помнишь?
- Такое чувство, что их не было вообще. Я пробую вспомнить, и... там нет ничего. Ничего, что стоило бы вспоминать.
