– Спасибо вам, доктор Литтман. Я знаю, что ваши посещения много значат для Анны.
Я ошеломленно глянула на нее. Я и представления не имела.
– Ну, тогда, я рада. Я, конечно, буду еще приходить, – я улыбнулась и вышла.
Спускаясь в столовую, я думала о бедной девушке, беспомощно лежащей там, наверху. Сегодня ее тело отказалось ей служить. Она испытывала почти полный паралич. К завтрашнему дню это состояние могло пройти, но с равной вероятностью оно могло продлиться, скажем, неделю или около того. Давать какие-то прогнозы было неблагодарным делом.
Я вздохнула и нажала кнопку вызова лифта. Как, я вас спрашиваю, как практикующие врачи справляются с этим? Как они умудряются отграничивать себя от пациентов, которым они должны помочь? И как быть с теми, кому помочь уже невозможно?
Я была знакома с лечащим врачом Анны. Я знала, что он был лучшим специалистом из всех, кого могла предложить клиника. И я знала, что шансов выкарабкаться у Анны практически нет.
Я была в курсе, что Эйрин сегодня слишком занята, чтобы прийти на ланч, поэтому я уселась за столик в полном одиночестве. Есть мне не хотелось, но вот побыть какое-то время вне лаборатории было просто необходимо. Отвлечься хотя бы пятнадцать минут… я запустила пятерню в волосы и вздохнула.
– Эй, там! Ты выглядишь, как в воду опущенная.
Я подняла голову и увидела Хейли. В руках она держала поднос с ланчем. Я улыбнулась:
– И тебе привет!
– Можно присесть? – я кивнула. – Ты в порядке?
– Да. Я просто только что от Анны Блеквелл. Господи, так печально видеть, как бедная девочка угасает с каждым днем.
– Я знаю, – Хейли села и переставила с подноса на стол миску перлового супа и целую кучу разных крекеров. – Я была наверху сегодня утром. Она даже пошевелиться не могла.
Я кивнула.
– Ее мама сейчас с ней. Она вся испереживалась.
– Я могу ее понять.
Хейли улыбнулась, но эта улыбка была такой грустной. Я подумала о ее отце. Как Хейли с этим справляется? И как справляется ее мама, проводящая с ним все время?
– Твоя мама, должно быть, очень сильная женщина, Хейли.
Она коротко глянула на меня и принялась крошить крекер в суп.
– Это да. Она сильная. Отцу сегодня назначили новое лекарство.
– Какое?
– Аванекс.
– Это хороший препарат. Надеюсь, он ему подойдет.
– Да, я тоже.
Она посмотрела на меня. Проглотила ложку замечательно пахнущего супа.
– Ну, расскажи мне о себе, Энди. Ты замужем? У тебя кто-то есть?
– Да, есть. А ты как? Замужем? – меня так и распирало от любопытства. Что же у Хейли с личной жизнью?
– Была замужем. Целых два года, – кивнула она.
Я была удивлена, но не сильно.
– И когда твой брак закончился?
– Дай бог памяти, лет пять назад? Да, время просто бежит. Мы оба еще учились… и оба были слишком молодыми.
– Как его звали?
– Лонни.
– Ух ты! Я пытаюсь представить себе, как ты шла к алтарю, – я улыбнулась и подперла щеку кулаком.
– Ну, я как раз к алтарю и не шла, – ухмыльнулась она. – У нас не было столько денег, чтобы устраивать церемонию в церкви, да и времени тоже. Мои родители и Холден прилетели, и мы заключили брак у мирового судьи. Наши предки устроили большой прием. Было мило.
– Тебе нравилось быть замужем?
– Это было нормально, если можно так сказать. Я думаю, если бы мы поженились по более серьезным причинам, чем необходимость платить за жилье и не беспокоиться о том, с кем встречаться, пока учишься, наш брак протянул бы дольше.
Она улыбнулась, я тоже.
– Ты так спокойно об этом говоришь…
– О да, я в полном порядке. Мы до сих пор общаемся при случае. Он теперь на Аляске. Единственный врач на несколько крохотных городков в округе.
– Это круто.
– Доктор Литтман, перезвоните на 407й. Доктор Литтман, перезвоните на 407й.
Я вздохнула и встала.
– Ну, я лучше побегу. Увидимся позже?
– Можешь не сомневаться, – улыбнулась мне Хейли.
