Степану нравились люди — смелые, решительные, с честной прямотой поступков, только не совсем он верил, что развод произошел по ее собственному почину, да и самый повод казался несерьезным.
— А вы женаты? — просто спросила Рина. — Жена у вас красивая?..
— Я холост, — ответил Зноевский откровенно. — А красоту женщины ценю тогда лишь, когда она соединена в человеке с большим сердцем и чистой совестью.
Рина откинулась на подушку и выпустила голубое облачко дыма вверх:
— Это очень интересно… а скажите, что вы думаете обо мне?
— О вас?..
— Да… Случайно встретились… и так же быстро разойдемся своими дорогами… и не вспомните?.. Верно?
— Быть может и так… но вы, откровенно скажу, такая… Вас можно долго помнить…
ГЛАВА IV
Голос из-за кордона
Авдентов уединился за свободным столом в салон-вагоне и, коротая время, просматривал свежий номер журнала. Сперва ему мешали довольно шумные, сидевшие неподалеку, две молодые пары, но потом он уже и не слышал даже, что беседа продолжается…
Особенное внимание привлекла статья известного буржуазного экономиста, который вертел цифрами, точно жонглер в цирке, но не решался или не хотел прокричать правду на весь мир — о двенадцати миллионах безработных и голодающих.
Дальше писал один врач своему приятелю в Англию:
«Мой далекий друг Пабло!
Ты знаешь, я прожил в Италии сорок лет, отдал ей самые лучшие годы и никуда не хотел уехать, потому что она моя родина. В Палермо отцвела наша юность — голубая песенная пора, невозвратимая и далекая, как милый сон детства. В Монреале, где так много солнца и олив, мне улыбнулось счастье — я полюбил впервые, женился, но вскоре познал тяжелейшую горечь утраты, когда схоронил мою девочку. На том же кладбище — дорогие могилы предков, отца и матери… Так начался суровый полдень моей жизни.
Я уже писал тебе, что, спасаясь от еврейских погромов, я вынужден был уехать в Америку… Но и здесь я не могу устроить своей жизни, жизни моего сына.
Весной он кончил университет, и знаешь, что он сказал на выпуске?
— Мы вступаем в мир, где для нас нет места!
И это скоро подтвердилось.
Он побывал уже в пяти городах, но нигде не понадобились услуги молодого архитектора.
Теперь он уехал в Кливленд, а я безвыходно сижу дома и жду его.
Я думаю только об одном: в каком направлении должен идти сын, чтобы голод и унижения остались у него позади? И я — отец — не нахожу, что посоветовать ему!..
В нем я узнаю себя — он начал свое движение по моей орбите…
Когда-то мы с тобой мечтали с честнейшим бескорыстием служить науке и народу, — и вот жизнь моя кончается!..
Я — человек без родины, немощный старик, — вижу, что мне ничего не суждено было свершить.
Чудовищная мерзость оскверняет родину. Я достаточно пожил, чтобы верить в мифы, принимать иллюзии за догмат, ложь — за истину, а бред империалистов — за норму существования.
На остывших пепелищах войны возник новый «Вавилон» и выдвинул другого бога…»
Пораженный этим криком из-за кордона, Авдентов представил себе того молодого архитектора — умного, красивого, мечущегося по чужой стране в поисках работы, и подумал о себе. Работа сама искала его всюду: еще в институте его «сватали» на три завода и на новостройку неподалеку от родного города; он мог бы по карте, закрыв глаза, наугад ткнуть пальцем в любую точку огромных пространств, занимающих одну шестую часть мира, и там нашлось бы ему дело…
Он вернулся в купе. Степан и его знакомая смотрели в окно вагона. Ровные поля бежали бесконечно, вдали дымила какая-то фабрика, мирно паслись на злачных лугах стада; тут и там мелькали свежей кладки здания, новые мосты через овраги и реки.
Он сунул журнал Степану — читай, мол, это тебе полезно! — и пошел умыться. В вагоне было душно, песчаная пыль, прорывавшаяся в двери и окна, облепила его всего и стянула на лице кожу.
Зноевский читал вслух, вдохновляемый нежным вниманием своей спутницы, а когда кончил, Рина Соболь сказала убежденно:
— Да, там жить нелегко..
— А вы разве…
— Нет, я никогда не была за границей, но жена брата изредка пишет. — И улыбнулась без кокетства: — Могу вам составить протекцию.
— Спасибо. Пока не собираюсь. Но если бы послали, то, пожалуй, махну. Побывать там полезно.
