ГЛАВА II
Приезд мистера Брайсона
Мистер Брайсон — высокий, круглолицый, в белоснежной сорочке и в тончайшем плаще, с трубкой в зубах — подал руку Дынникову и чуть улыбнулся, пропуская его мимо себя в кабину. Он был немного тучен, но легко скользнул в машину, придерживая шляпу с широкими полями.
В первой машине их было четверо — Брайсон с переводчиком, секретарь крайкома и Дынников. Последнего крайне стесняли простые русские сапоги с длинными голенищами и непобритое лицо.
«Линкольн» качало на ухабах, он кренился, скрипел, одолевая непривычную дорогу. По временам казалось, что рама не выдержит и разломится на части. Пожилой худощавый переводчик, сохраняя возможное спокойствие, прижимаясь спиной к мягкой спинке, упирался ногами, но уже два раза стукнулся головой о потолок. Вот привскочил и мистер Брайсон.
Дынников обратился к переводчику, сидевшему рядом:
— Передайте мое сожаление мистеру Брайсону… эта дорога принадлежала прошлому России… мы будем здесь строить свою… Не ушибся ли мистер Брайсон?
Вице-президент американской фирмы выслушал переводчика, наклонив голову, сказал несколько гортанных, с клекотом, фраз и опять откинулся на спинку сиденья.
Глаза переводчика чуть сузились, но лицо оставалось строгим, скупым, бесстрастным, и не разглядеть было его истинных дум и чувств под этой маской:
— Мистер Брайсон прекрасно освоился с дикими, неисследованными местами и просит не беспокоиться.
Видно, иностранец не умел делать скидку на прошлое чужой ему страны.
Борис Сергеевич не знал английского языка, а хотелось о многом посоветоваться с этим опытнейшим инженером.
Груды срубленного леса, ямы, заполненные водой, канавы, пестрые от людей, работавших тут, высокий берег реки, поднимавшийся слева, широкая просека, уводившая в гавань, и легкие временные мосты — все подпрыгивало в окне, моталось из стороны в сторону.
— По дороге из города сюда, — сказал Дынников переводчику, — мистер Брайсон видел за Ключихой дорожные работы на шоссе… какие замечания будут у господина вице-президента?
— Такие методы при земляных работах в Америке давно уже не применяются, — ответил переводчик. — Канавы здесь на несколько километров и возле них везде разложены трубы. Это портит путь. Следует вести работы на небольшом участке: прорыть канаву, сразу заложить трубы и завалить их, после чего разрывать следующий участок. Так принято в Америке.
Брайсон одобрил идею артезианских колодцев, временные эстакады в гавани, но выразил опасение, что недавно начатые временные постройки, возможно, придется сносить, передвигать на другое место, потому что генеральный план завода, города, теплоэлектроцентрали и прочих сооружений, а равно и их чертежи — еще не закончены; он выразил сомнение и в точности гидрологических изысканий.
Дынников сообщил ему, что изыскания велись различными организациями, предварительная топографическая съемка местности произведена.
— Но данные — исчерпывающие? — переспросил Брайсон.
— В основном — да… Но трудностей встретится много.
Ровные просторы, отведенные под завод, близость большой реки, которая не затопляла их, — все приводило американцев в восторг. Такую площадку не найти в Америке. Там дорого стоит земля и приходится торговаться за каждый клочок, заводы стеснены необычайно… Да, там есть свои трудности.
Но Дынников думал о том, как ему, начальнику строительства, с меньшим ущербом провести свою громоздкую машину сквозь длинный строй опасностей и затруднений, которые поджидали впереди, с каждым днем все больше и больше нагромождаясь. Запоздание изыскательских работ непременно скажется на проектировании, которое велось в Америке группой русских и иностранных инженеров. Даже родники, на которые наткнулся он, не все помечены на карте…
И мысль метнулась к прошлому страны… Россия везла по бездорожью свою тяжелую колымагу, на несколько перегонов отстав от передовых капиталистических стран, и вот приходилось начинать почти с азов; был драгоценен всякий день стране, как армии, вступившей в бой. Сроки, данные правительством, были беспримерно кратки, но в то же время основа им — законы логики: отсталых и слабых бьют, — такова природа капитализма, окружавшего советский остров.
